Экономика на службе у «Талибана». Как захватившему власть в Афганистане движению удалось удержать себя и страну от падения в пропасть

В августе 2024 года движение «Талибан» отметило трехлетие с момента возвращения к власти в Афганистане после ухода из страны военного контингента США и их союзников. Многие международные эксперты предрекали афганскому государству столь же быстрое погружение во всевозможные кризисы — от экономического до гуманитарного, насколько стремительным был захват группировкой управления над страной. Однако социально-экономического краха так и не произошло. Несмотря на многочисленные проблемы, правительству, сформированному талибами, удалось удержать Афганистан от падения в пропасть. Издание POLITIK Central Asia постаралось разобраться, как и за счет чего движение смогло этого добиться.

В шаге от краха

После вывода иностранных военных и крушения правительства Ашрафа Гани в августе 2021 года многие аналитики ожидали погружения Афганистана в экономический и гуманитарный кризисы. И для того были все основания. Дело в том, что до 75% афганского государственного бюджета с 2001 года формировалось за счет вливаний внешних доноров, а присутствие иностранных войск помогало развивать сектор грузоперевозок и услуг, на котором было завязано большое количество рабочих мест.

Поскольку «Талибан» захватил Кабул силовым путем, не пошел на формирование инклюзивного правительства, как того хотел Запад, а также стал проводить дискриминационную гендерную политику, практически вся международная помощь мгновенно была поставлена на паузу. Кроме того, на счетах в западных банках были заморожены $9,5 млрд из резервов Центробанка Афганистана, что парализовало работу местной банковской системы. Запрет талибов на выращивание опиумного мака, служившего источником доходов для более чем полумиллиона жителей и представлявшего собой крупнейший сектор афганской экономики, лишь усугубил положение, а последствия продолжительной засухи еще сильнее осложнили ситуацию в стране.

Почти сразу на грани голода оказались миллионы граждан. Всемирная продовольственная программа ООН оценила число афганцев, столкнувшихся с острой нехваткой еды, в 23 млн человек из 40-милионного населения страны. К концу 2021 года речь уже шла об острейшем экономическом кризисе, так как ВВП государства упал на 20,7%. Но Афганистан не рухнул в пропасть, а потому возник вопрос, как новому правительству, сформированному «Талибаном», удалось найти противоядие от надвигающегося экономического шторма.

Пять ингредиентов экономики по-талибски

Удержать Афганистан от экономического и гуманитарного краха помогли пять факторов.

Первый — сохранение дисциплины и внутренней консолидации внутри движения, что позволило приступить к реализации стратегии экономической стабилизации и развития. Важнейшую роль сыграла скорость, с которой часть элиты «Талибана» смогла перестроиться с военно-идеологического стиля мышления, актуального во времена вооруженного противостояния с силами правительства Ашрафа Гани, на формально-рациональный, необходимый для государственного строительства.

Второй составляющей стали энергичные усилия «Талибана» по стабилизации военно-политической ситуации и превращению всей территории страны в единое транспортно-экономическое и правовое пространство. То, что талибам это удастся, было вовсе не очевидно в первые месяцы их пребывания у власти.

В конце августа 2021 года, сразу после захвата Кабула талибами, Ахмад Масуд, сын легендарного Ахмад Шаха Масуда, совместно с бывшим вице-президентом Амруллой Салехом попытались превратить Панджшерскую долину в оплот борьбы против движения. Однако талибы, в отличие от схожей ситуации второй половины 1990-х, когда Панджшер оборонял Ахмад Шах Масуд, на этот раз смогли относительно легко одержать победу над силами Фронта национального сопротивления и уже в сентябре 2021 года установить контроль над этим стратегически важным регионом.

Кроме того, «Талибан» смог нанести серьёзный урон военному потенциалу афганского подразделения террористической организации ИГИЛ — «Вилаяту Хорасан», с которым движение ведет борьбу с 2014 года. За всё время противостояния «Талибан» настолько ослабил эту группировку, что она перешла от военных операций к одиночным террористическим актам, которые не оказывают существенного влияния на устойчивость новых властей. Хотя, конечно, говорить, что «Вилаят Хорасан» больше не представляет собой угрозу, пока рано. Например, в середине сентября 2024 года организация совершила теракт против шиитских паломников на стыке провинций Дакунди и Гор, жертвами которого стали 14 человек.

Также среди достижений талибов в области безопасности — выведение автомобильных дорог из-под контроля различных полевых командиров и банд. В результате афганский бизнес получил возможность осуществлять сквозные и безопасные грузоперевозки, что, в том числе, позволило наладить грузовое сообщение между Пакистаном и Центральной Азией через территорию Афганистана.

Третья составляющая внутриэкономического рецепта «Талибана» — борьба с коррупцией и наведение порядка в сфере сбора налогов и таможенных платежей. Согласно индексу восприятия коррупции от Transparency International, в период с 2010 по 2020 год Афганистан стабильно находился в подвале рейтинга. Самый низкий индекс у страны был в 2012–2013 годах — 8 из 100, а самый высокий — 19 — в 2020-м. Для сравнения у лидеров рейтинга-2020 — Дании и Новой Зеландии — показатели были 88 из 100.

Второй раунд оценки бизнес-среды в Афганистане при власти талибов, проведенный Всемирным банком в 2022 году, показал, что менее 10% опрошенных фирм совершали неофициальные платежи с августа 2021 года. До этого времени 82% опрошенных фирм давали взятки. Такой успех даже был признан Transparency International. В своем рейтинге организация подняла показатель Афганистана до 24, что позволило ему занять 150-е место из 180 государств.

Талибы смогли довольно быстро восстановить объемы собираемых налогов и таможенных платежей до уровня времен правительства Ашрафа Гани и получить за счет этого по итогам 2022 года $2 млрд.

Четвертая составляющая успеха — умелое использование ресурсов дипломатии для сохранения в целом объемов внешней торговли с соседними и региональными странами, что позволило не потерять рабочие места в некоторых отраслях экономики, ориентированных на экспорт. В 2022 году данный показатель составил $6,3 млрд, тогда как в 2020-м достигал около $9,1 млрд. Тем не менее со странами, например, Центральной Азии торговля у талибов шла довольно неплохо, а ее наибольшие объемы были зафиксированы с Узбекистаном, Туркменистаном и Казахстаном. За пять месяцев текущего солнечного года (с 21 марта 2024 года) Афганистан и государства этого региона наторговали на $684 млн.

Наконец, пятой составляющей успешного ответа на социально-экономические вызовы 2021 года стала международная помощь. Очевидно, что она сыграла решающую роль для предотвращения масштабной гуманитарной катастрофы, с которой «Талибан» сам бы не справился. По данным Азиатского банка развития, в 2022 году Афганистану была предоставлена поддержка на сумму в $2 млрд. Интересно, что большой вклад внесли и США, с которыми талибы еще недавно находились в состоянии войны. С августа 2021 года американцы предоставили около $2,1 млрд в виде гуманитарного финансирования, включая более $1,5 млрд через USAID.

Развитие с препятствиями

Впрочем, ответить на все экономические вызовы, появившиеся как после событий августа 2021 года, так и до них, правительство «Талибана», конечно, не смогло. По-прежнему остро стоит проблема безработицы. Согласно данным Международной организации труда ООН, по состоянию на январь 2022 года работу потеряли более 500 тыс. афганцев. В одночасье создать такое количество вакансий в столь небольшой по размерам экономике просто невозможно.

Кроме того, ситуацию осложняет продолжающаяся высылка афганских беженцев из Пакистана и Ирана. По данным официальных лиц Афганистана, с начала 2024 года более 400 тыс. беженцев принудительно были возвращены на родину. При этом 75% депортаций пришлось на Пакистан. Исламабад и Тегеран утверждают, что депортируют только тех, у кого нет соответствующих документов.

Сохраняются сложности с проведением внутренних и международных транзакций, что ограничивает возможности афганского частного бизнеса и вынуждает его использовать средневековую финансово-расчетную систему «хавала». Еще одно препятствие для развития предпринимательства — низкая покупательная способность населения. Как признаются афганские бизнесмены, они могут завезти любые товары, однако в стране слишком мало потребителей из среднего класса, способных их приобрести.

Проводимые Всемирным банком опросы показывают: многие представители афганского бизнеса в качестве сдерживающего фактора также называют недостаточно высокую компетентность госслужащих и отсутствие должной реакции на поднимаемые предпринимателями вопросы. Тревогу начали вызывать и последние оценки Transparency International о состоянии дел с коррупцией. В рейтинге индекса восприятия коррупции в 2023 году Афганистан получил 20 баллов, упав сразу на 12 позиций по сравнению с 2022-м — со 150-го на 162-е место из 180.

Структурной проблемой для афганской экономики остается многократное отставание экспорта от импорта. Дефицит во внешней торговле в 2023 году составил $5,9 млрд, увеличившись с $4,4 млрд в 2022-м. Впрочем, речь идет о давней и хронической проблеме Афганистана, который практически не производит современных товаров с высокой добавленной стоимостью.

К чести временного правительства, оно ищет пути решения проблем, создавая условия для перехода на второй этап экономических реформ. Сейчас власти делают ставку на большие проекты, способные увеличить число рабочих мест и повысить покупательную способность афганцев. Приоритетное внимание уделяется нескольким сферам.

Во-первых, в фокусе оказывается сельское хозяйство, ирригация и гидроэнергетика. В этой области среди реализуемых проектов особняком стоит строительство канала Куштепа от реки Амударья, который должен оросить более 500 тыс. га земель в северных провинциях Балх, Джаузджан и Фарьяб. Тем самым будет создано много новых рабочих мест, увеличено производство и экспорт продовольственной продукции, а также хлопка, который поставляется преимущественно на рынки Пакистана, Китая, Турции и Узбекистана. В число строящихся гидроэнергетических объектов входит и каскад из трех плотин и электростанций мощностью 700 МВт на реке Кунар. Участие в их возведении принимает китайский бизнес.

Во-вторых, внимание «Талибана» сосредоточено на разработке полезных ископаемых, ведь Афганистан — весьма перспективная кладовая природных ресурсов, до сих пор не интегрированная в глобальную экономику. На данный момент оценочная стоимость природных ископаемых превышает $1 трлн. Среди открытых запасов есть месторождения мирового класса, такие как железорудное Хаджигак и меднорудное Мес-Айнак. Также страна обладает залежами угля, золота, серебра и других цветных металлов, лития и редкоземельных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней, мрамора, нефти и природного газа.

В связи с этим временное правительство активно занимается заключением соглашений с афганскими и иностранными компаниями на разработку сырья. По данным Министерства горнодобывающей промышленности и нефти, уже привлечено 10 млрд афгани от местных компаний (около $147,6 млн) и $7 млрд от китайских, иранских, турецких и катарских инвесторов. С горнодобывающей отраслью сегодня связаны доходы 150 тыс. афганцев.

Некоторые проекты уже приносят деньги в бюджет. Так, запуск в 2023 году предприятия китайской компанией Xinjiang Central Asia Petroleum and Gas Company (CAPEIC) на основе 25-летнего контракта по добыче нефти в Северном Афганистане позволил местной казне получить $26 млн. Также крупной статьей дохода стал экспорт угля, принесший бюджету $174 млн в 2023 году. Доходы от продажи угля, прежде всего из Балхабского угольного бассейна, рассматриваются Кабулом как источник финансирования строительства канала Куштепа.

Большие надежды возлагаются и на освоение крупнейшего в мире неразработанного месторождения меди Мес-Айнак в провинции Логар китайской компанией China Metallurgical Group Corporation (MCC). Американские геологи оценивают залежи в нем меди в $50 млрд. Также с китайским бизнесом ведутся переговоры о разработке перспективных месторождений лития. Как известно, КНР занимает лидирующие позиции в производстве и экспорте электромобилей, работающих на литийионных батареях, что делает для Китая стратегически важным получение доступа к месторождениям лития по всему миру.

В-третьих, «Талибан» не забывает и о развитии дорожно-транспортной инфраструктуры. По данным Министерства общественных работ, запущена программа реконструкции дорог, включающая 109 проектов, из которых уже завершены 85, а 24 находятся в стадии реализации. Среди них – можернизация перевала Саланг, автомобильной дороги Кабул — Кандагар, второй полосы трасс Кабул — Джелалабад, Кабул — Логар, Кабул — Газни и афганской кольцевой дороги. Планируется также построить второй туннель на перевале Саланг и Трансафганскую железную дорогу, которая соединит Центральную и Южную Азию, позволив Афганистану зарабатывать на транзите грузов.

Стабильно, но хрупко

Так или иначе, «Талибану» удалось стабилизировать внутриэкономическую ситуацию и не дать Афганистану свалиться в пропасть масштабного экономического, гуманитарного и политического кризисов. Опираясь на все еще хрупкую устойчивость, правительство страны пытается запустить второй этап своей внутриэкономической политики, которая будет иметь судьбоносное значение для всей современной истории Афганистана.

Если у талибов получится превратить горнодобывающую промышленность в главный драйвер экономического роста, это придаст дополнительный импульс развитию многих прямо или косвенно связанных с горной добычей отраслей экономики и подтолкнет вверх потребительский спрос.

При условии сохранения позитивной динамики в борьбе с коррупцией и отлаживании процесса сбора налогов правительство сможет выделить больше денег на развитие, приступив к третьему этапу внутриэкономических реформ — созданию производственного сектора и выпуску продукции с высокой добавленной стоимостью.

Конечно, реализация второго и в особенности третьего этапов внутриэкономической политики потребует принятия мер, выходящих далеко за пределы чистой экономики. Так, талибам необходимо как можно скорее реанимировать банковский сектор и вернуть доступ к международной финансовой системе, кредитам и инвестициям. Однако для этого будет недостаточно развивать связи только с соседями и новыми центрами силы в лице Китая и России. Важно нормализовать отношения с Западом в лице США и ЕС, а также с Японией и Южной Кореей.

Здесь и возникает серьезная дипломатическая и геополитическая интрига. Пойдет ли мировое сообщество на признание тех реалий, которые уже сложились в Афганистане и оформлены в формулу «талибам сегодня альтернативы нет», или же продолжит настаивать на создании инклюзивного правительства, улучшении ситуации с правами человека и свободой слова? Ответить на этот вопрос пока сложно, поскольку процессы не только в Афганистане, но и на мировой арене находятся в состоянии высокой динамики, зачастую меняющей привычные ходы и логику принятия решений. Именно поэтому в ближайшие годы неопределенность вокруг Афганистана и внутриэкономической политики «Талибана» будет сохраняться, оставаясь в фокусе внимания как экспертов, так и политиков.