Никита Смагин — о том, как сближаются Россия и Иран
.После почти пяти лет согласований и уточнений формулировок Иран и Россия 17 января подписали Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. Документ, как и предполагалось, получился многостаночным меморандумом, фиксирующим желание сторон развивать отношения, но не обязывающим их это делать.
Опубликованный текст выглядит образцовым протокольным соглашением с множеством абстрактных формулировок вроде «подтверждают приверженность», «стремятся» и «способствуют». Отдельные статьи можно назвать любопытными и даже чем-то новым в отношениях двух стран. Например, стороны договариваются развивать сотрудничество в области энергетики, причем специальным пунктом выделяют своп-операции — а это достаточно специфичный механизм обмена нефтью или газом. Однако в целом никаких прорывных горизонтов договор не обозначает, скорее фиксирует те направления, где и так происходило сотрудничество последние годы.
Главной интригой до подписания оставалась сфера безопасности. Многие опасались (или рассчитывали), что соглашение будет по аналогии с Северной Кореей включать обязательства защиты друг друга в случае нападения третьей стороны. Вопрос иностранной агрессии и правда вошел в документ, но выглядит куда более отрешенным. Стороны всего лишь договорились не помогать стране-агрессору в случае нападения на кого-либо из них. То есть военный союз не случился даже близко. Хотя, опять же, отдельные пункты могут вызывать интерес: закрепляется практика проведения совместных учений, захода военных кораблей в порты друг друга и прочее.
Сотрудничество России и Ирана в политической плоскости после 2022 года и так вышло на новый уровень. То есть перелом на этом направлении произошел, но это случилось не 17 января 2025 года, а примерно на три года раньше, когда Россия крепко (и, возможном, окончательно) рассорилась с Западом. Тогда условный «восточный вектор» стал необратимым, и Иран на этом направлении превратился в логичного и неизбежного партнера. Так что нынешний документ — это фиксация текущей реальности, а не выход к новым рубежам.
В этой связи задачей столь громкого подписания становится сигнал и миру, и самим себе: ирано-российское сближение — не случайность, а закономерность. Две стороны будут продолжать движение в этом направлении, никто никого не бросит, обратно к враждебному Западу не убежит. Поверить в то, что заявленное соответствует реальным намерениям, несложно. Вот только причина этого — не документ на 47 статей, а уже сложившаяся реальность, в которой Тегеран и Москва находятся в одной лодке и плотно засели в общей колее политического сближения.
Более того, Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве — это даже далеко не самый важный документ, подписанный сторонами за последнее время. Так, Соглашение о создании постоянной Зоны свободной торговли между Ираном и Евразийским экономическим союзом кажется куда конкретнее и существеннее. Здесь речь идет о понятном механизме стимулирования взаимной торговли — значительно снижаются взаимные пошлины на более чем 90% товаров, которыми торгуют страны. То есть бизнесу двух государств станет банально дешевле осуществлять экспортно-импортные операции. Другой важной инициативой стала интеграция платежных систем Ирана и России. Так, карты «Мир» должны заработать на территории Исламской Республики уже к середине 2025 года. Все это куда определеннее, чем «стремление развития» и «подтверждение приверженности» в большом, но ни к чему не обязывающем протокольном документе.
Иными словами, сближение и всевозможная интеграция Ирана и России идут. Процесс не самый быстрый, но достаточно последовательный, который не всегда попадает на первые полосы новостных агентств и газет. Что касается громких подписаний, то это всего лишь естественный пиар, органичный для бюрократии двух стран. Реальное же развитие происходит иначе и по другим причинам.
