Не на полных товарооборотах. Почему странам Центральной Азии необходимо диверсифицировать внешнюю торговлю и что этому препятствует

Последние годы внешняя торговля стран Центральной Азии демонстрирует устойчивый рост. Однако успешная, на первый взгляд, интеграция региона в мировую экономику на самом деле сталкивается с серьезными препятствиями на этом пути. Зависимость от экспорта сырьевых ресурсов и от импорта товаров из России и Китая, слабая региональная кооперация, а также многочисленные внутренние проблемы — от коррупции до незащищенности частной собственности — мешают пяти республикам раскрыть свой потенциал. Экономист и автор исследования «Внешняя торговля стран Центральной Азии: тенденции, барьеры, перспективы», профинансированного аналитическим центром CAPS Unlock, Юлий Юсупов специально для POLITIK Central Asia разбирался, с чем регион подошел ко второй четверти XXI века и почему без качественного пересмотра сложившихся практик пяти государствам не преодолеть тормозящие их развитие барьеры.

Тенденции роста

Общий объем внешнеторгового оборота стран Центральной Азии из года в год сильно колеблется (рисунок 1) прежде всего в зависимости от изменений объемов экспорта природных ресурсов.

Положительное торговое сальдо поддерживают только Казахстан и Туркменистан (рисунок 2). В остальных государствах региона оно отрицательное: импорт в этих республиках покрывается не только за счет экспортных доходов, но и денежных переводов трудовых мигрантов, работающих за границей, а также притока зарубежных кредитов и инвестиций.

Главные потребители центральноазиатских товаров — страны Европы, Китай и Россия. На них в 2017–2023 годах пришлось 65,4% всех поставок из региона. Доля внутрирегиональной торговли в совокупном экспорте за эти годы, несмотря на наметившуюся тенденцию роста объемов, выглядит довольно скромно — 8,5%. Одновременно с этим доля Европы в экспорте центральноазиатских стран неуклонно сокращается, Китая, несмотря на значительные колебания, — увеличивается, а России и Беларуси — держится на уровне 7–12%.

В совокупном экспорте товаров региона доминирует Казахстан (72% за 2017–2022 годы). Далее расположились Узбекистан (15,6%), Туркменистан (8,4%), Кыргызстан (2,3%) и Таджикистан (1,7%). Такое неравномерное распределение объясняется различием в объемах запасов и добычи полезных ископаемых, востребованных на мировых рынках и составляющих основную часть местного экспорта. В совокупном импорте товаров также лидирует Казахстан (53,2% за 2017–2022 годы). Вслед за ним идут Узбекистан (28,5%), Кыргызстан (7,7%), Туркменистан (5,5%) и Таджикистан (5%).

В 2022–2023 годах совокупный экспорт товаров стран Центральной Азии существенно увеличился по сравнению с 2020–2021 годами — на 61,6%. При этом значительно возросла доля Китая, а Европы — сократилась при росте поставок в абсолютном выражении. Доля же России и Беларуси — также при росте абсолютных значений — остается стабильной (10–12%).

Так, в 2022–2023 годах по сравнению с 2020–2021 годами официальный экспорт товаров в РФ и Беларусь из стран Центральной Азии подскочил на 64,4%. И есть основания предполагать, что реальный прирост оказался существенно больше за счет скрываемого «параллельного» экспорта.

Чтобы хотя бы приблизительно оценить, каковы размеры реэкспорта и «параллельных» поставок из стран Центральной Азии в Россию, стоит присмотреться к масштабам и направлениям «серого» импорта товаров из Китая. Если сопоставить официальную китайскую статистику по экспорту товаров в страны региона с отчетами республик Центральной Азии по импорту из Китая, то в глаза бросается разница в показателях, косвенно свидетельствующая о неучтенных поставках товаров из КНР. Часть из них, очевидно, предназначена для перепродажи в другие страны, прежде всего в Россию и внутри региона. Наибольший поток «неучтенки» из Китая проходит через Кыргызстан (таблица 1). Разница между показателями китайского экспорта и кыргызстанского импорта за 2022–2023 годы составила $25,7 млрд. В первую очередь речь идет о продукции легкой промышленности и транспортных средствах. На второй позиции — Казахстан ($13,3 млрд). Расхождения c китайской статистикой у Таджикистана и Узбекистана гораздо скромнее, но все равно присутствуют.

Тем временем совокупный товарный импорт стран региона в 2022–2023 годах также существенно увеличился по сравнению с 2020–2021 годами — на 47,5%. Значительный рост — как в абсолютном, так и в относительном выражении — пришелся на Китай ($36 млрд и 30,1% в 2023 году против $15,8 млрд и 19,9% в 2021-м). При этом в общем объеме упала доля импортных товаров из РФ и Беларуси — с 35,2% в 2021 году до 23,4% в 2023-м.

Наибольший прирост как импорта в страны ЦА, так и экспорта из стран ЦА в Россию и Беларусь (что косвенно свидетельствует о реэкспорте) пришелся на машины и оборудование (легковые автомобили и их комплектующие, трактора и грузовые автомобили, вычислительные машины и их блоки, мониторы и проекторы, телефонные аппараты, электрооборудование для зажигания или пуска двигателей, электрические трансформаторы, печатные и посудомоечные машины, насосы), широкий ассортимент текстильной продукции, а также некоторые другие виды непродовольственной продукции (шины, крепежная арматура и фурнитура, плиты для мощения и так далее).

Вызовы и проблемы

Несмотря на общий существенный рост товарооборота, страны Центральной Азии в сфере внешней торговли сталкиваются с рядом серьезных вызовов.

Одна из ключевых проблем — низкий уровень географической диверсификации внешнеторгового оборота, а также высокая степень зависимости от товарных потоков, связанных с Россией и Китаем. В 2023 году на эти два государства (плюс Беларусь) пришлось 34,5% экспорта и 53,5% импорта стран Центральной Азии. Подобный факт ставит республики региона в экономическую и политическую зависимость от РФ и КНР, что чревато серьезными рисками, особенно в текущих геополитических условиях. Страны региона также зависят от транспортных коридоров, проходящих через российскую и китайскую территории, что ограничивает возможности их внешнеторговой диверсификации.

Ситуация усугубляется тем, что Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан сильно зависят от поступающих из России и весьма ощутимых денежных переводов трудовых мигрантов. Кроме того, РФ и Китаю принадлежит высокая доля в инвестициях во все страны региона.

Второй вызов — сырьевая направленность и низкий уровень товарной диверсификации экспорта. В поставках из региона доминируют полезные ископаемые и первичная продукция из них, на которые в 2017−2023 годах пришлось около 80% экспорта. Речь идет об углеводородах, черных, цветных и драгоценных металлах, а также уране. Кроме того, активно экспортируются текстильное сырье (пряжа, полотна, ткани), цемент, комплектующие из пластмассы и резины, удобрения, продовольственные товары с низкой добавленной стоимостью (пшеница и мука, свежие фрукты и овощи).

Доля готовой продукции с высокой добавленной стоимостью в экспорте стран региона пока незначительна. Это прежде всего текстильные и швейные товары, широкий ассортимент изделий из рудных и нерудных полезных ископаемых, механические и электрические машины и оборудование, транспортные средства, переработанная мясомолочная и плодоовощная продукция, кондитерские изделия.

Наибольшая зависимость от полезных ископаемых наблюдается у Казахстана, Туркменистана и Таджикистана — 80−90% от общего экспорта товаров. Доля таких ресурсов в поставках из Узбекистана и Кыргызстана несколько ниже — 55−60%.

Более 60% экспорта Казахстана в 2017−2022 годах приходится на углеводороды, преимущественно на нефть. Еще 21,5% составляют руды, металлы и изделия из них. Среди прочих категорий товаров выделяется относительно большая доля зерновых, муки и мучной готовой продукции.

Более 34% экспорта Узбекистана пришлось на золото. Второе место в последние годы захватило сырье для текстильной промышленности (хлопок-волокно, пряжа, ткани, полотна), которое опередило поставки природного газа. Сильны позиции плодоовощной продукции — 7,3%, готовых текстильных и швейных товаров — 4,7%, а также меди и изделий из нее — 6,2%.

Туркменистан поставляет преимущественно горючие полезные ископаемые (83,7% экспорта страны). Другие важные статьи — текстильное сырье из хлопка (4,5%), удобрения (3,6%), пластиковые гранулы (1,5%).

В Кыргызстане главный экспортный товар — золото (плюс руды и концентраты драгоценных металлов) — 46,4% от совокупных поставок страны в 2017−2022 годах. Среди остальных секторов экономики выделяются текстильная отрасль — 9% экспорта (причем преобладает готовая продукция), а также разного рода продовольственные товары (плодоовощные, мясомолочные, мучные).

Самый бедный экспортный ассортимент у Таджикистана: золото (25,5% в 2017−2022 годах), алюминий и изделия из него (12,1%), прочие рудные полезные ископаемые (свинец, цинк, медь) и первичная продукция из них (31,6%). Другие важные статьи поставок: сырье для легкой промышленности — 14,6%, электроэнергия — 4,9%, цемент — 3,8%.

Уровень диверсификации совокупного экспорта стран региона сильно зависит от его географической направленности. Так, 96% (по данным за 2017−2022 годы) поставок из Центральной Азии в Европу составляют сырьевые товары (полезные ископаемые, первичная продукция из них, сырье для легкой промышленности). Китай также приобретает в основном сырьевые товары (95% всего товарного экспорта): горючие и рудные полезные ископаемые, уран. На сырьевые товары приходится 96% товарного экспорта в Восточную Азию и 88% поставок в Турцию.

Между тем товарная структура экспорта в Россию и Беларусь более диверсифицирована. На ресурсные товары — различные металлы, углеводороды, уран и сырье для легкой промышленности — приходится 61% поставок. Другие важные статьи экспорта — это плодоовощная продукция и прочие продовольственные товары, текстиль, пластмасса, изделия из нее, а также продукция химической промышленности, машины и оборудование.

Также широко диверсифицирована структура экспорта внутри региона. Здесь доля сырьевых товаров еще меньше — около 40%. Это прежде всего недрагоценные металлы и продукция из них, углеводороды и первичная продукция из них. Большую долю внутрирегиональной торговли занимают зерновые и бобовые, плодоовощная продукция, а также иное продовольствие. Кроме того, страны Центральной Азии торгуют друг с другом непродовольственными товарами, например, машинами и оборудованием, продукцией химической и легкой промышленности, электроэнергией.

При этом третья проблема — как раз относительно низкий уровень внутрирегиональной торговли, что не позволяет пяти республикам полностью задействовать потенциал разделения труда и производственной кооперации. В то же время наблюдается небольшая, но устойчивая тенденция роста объемов и доли внутрирегионального товарооборота: с $1,6 млрд и 3,1% совокупного экспорта в 2006 году до $9,6 млрд и 8,1% в 2023-м. Этот тренд усилился после 2017 года, что, скорее всего, стало следствием либерализации внешнеторгового режима в Узбекистане.

В абсолютном выражении бесспорное лидерство в поставках на региональные рынки удерживает Казахстан — $22,1 млрд за 2017−2022 годы, или 51,5% всего внутрирегионального экспорта. Далее следуют Узбекистан ($11,8 млрд), Кыргызстан ($3,2 млрд), Туркменистан ($3,1 млрд) и Таджикистан ($2,7 млрд). Зато в роли главного потребителя товаров, созданных в Центральной Азии, выступает Узбекистан — $16,4 млрд за 2017−2022 годы. Казахстан расположился на втором месте с показателем в $9,2 млрд, за которым идут Таджикистан ($6,1 млрд), Кыргызстан ($5,2 млрд), Туркменистан ($1,4 млрд).

Если рассмотреть структуру внутрирегионального экспорта за 2017−2022 годы, исключив из него полезные ископаемые, то главный поставщик нересурсных товаров на региональные рынки — Казахстан (53,5%). Затем следуют Узбекистан (36,4%) и Кыргызстан (7,1%). Доля же Туркменистана и Таджикистана ничтожна. Казахстан и Узбекистан много экспортируют продовольственных товаров. Казахстан занял нишу поставщика зерна, муки и изделий из них, а Узбекистан сосредоточился на плодоовощной продукции. Обе страны также доминируют в экспорте машин, оборудования и продукции химической промышленности. Узбекистан лидирует по поставкам товаров легкой промышленности. Кыргызстанские производители нашли себя на региональных рынках мясомолочной и текстильной продукции, а также в изделиях из нерудных материалов, пластмассы и резины, прочих продовольственных товаров. Ниши Туркменистана — плодоовощная продукция и изделия из пластмассы и резины, Таджикистана — плодоовощная продукция и текстильное сырье. Кроме того, последние две страны играют большую роль в экспорте электроэнергии.

Барьерная среда

Несмотря на позитивную, на первый взгляд, динамику, благодаря исследованию удалось выявить сразу несколько серьезных препятствий для расширения и диверсификации внешней торговли стран Центральной Азии.

Во-первых, тарифные и нетарифные торговые барьеры.

Так, государства региона (кроме Туркменистана) входят в зону свободной торговли Содружества независимых государств (ЗСТ СНГ). При взаимном товарообороте здесь не действуют таможенные пошлины и акцизы на импорт. Казахстан и Кыргызстан также входят в Таможенный союз Евразийского экономического союза (ТС ЕАЭС). Два этих обстоятельства существенно облегчают внешнеторговый оборот между республиками. При этом значительные таможенные платежи на отдельные товарные категории продолжают действовать для третьих стран, что ограничивает возможности диверсификации и усиливает зависимость региона от импорта из России и Беларуси, также состоящих в ЗСТ СНГ и ТС ЕАЭС.

Кроме того, действуют льготы и дотации местным производителям, включая налоговые и таможенные послабления, субсидирование сырьевой и энергоресурсной отрасли, приоритет при размещении государственных заказов.

Не устранены и дорогостоящие и трудоемкие внешнеторговые процедуры, особенно при пересечении границы.

Помимо этого, важными барьерами могут выступать устаревшие обязательные государственные стандарты, связанные с избыточными экологическими, санитарными, ветеринарными нормами, требованиями к упаковке и маркировке товара, правила и порядок сертификации продукции.

Подобные барьеры могут быть как частью сознательной политики протекционизма, так и результатом неэффективности работы государственных служб. В последнем случае речь может идти о недостаточном информировании, слабой цифровизации и автоматизации процессов, плохой координации между ведомствами как внутри страны, так и на межгосударственном уровне. Кроме того, барьеры часто создаются искусственно — для извлечения чиновниками коррупционной ренты.

Во-вторых, проблемой остаются издержки и риски, связанные с низким качеством автодорожной и железнодорожной инфраструктур, высокой стоимостью и низким качеством транспортных и логистических услуг (часто обусловленных недостаточной конкуренцией в отрасли), с неразвитостью торговой и финансовой инфраструктур. Все это мешает как расширению товарных потоков (в том числе внутри региона), так и использованию территории Центральной Азии для транзита грузов.

Другая «дорожная» проблема — высокая зависимость республик от транспортных коридоров, проходящих через Россию. Война в Украине и международные санкции против РФ увеличили стоимость доставки грузов по Северному коридору, идущему из КНР в ЕС, что привело к серьезным задержкам поставок и росту тарифов на грузовые перевозки.

Ситуация подтолкнула страны Восточной Азии и Европы к поиску альтернативных транспортных коридоров, в том числе через Центральную Азию. В центре внимания оказался Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ, также известный как Средний коридор), который пересекает Центральную Азию и Кавказ. Один из самых крупных проектов — строительство Трансазиатской железной дороги (ТЖД) из Европы в Азию. Центральноазиатские страны заинтересованы в альтернативах Северному коридору еще и потому, что они способны обеспечить доступ к морским грузовым перевозкам. К примеру, Южный коридор через Афганистан и Пакистан мог бы стать выходом к портам Индийского океана. Главный барьер для реализации проекта — политическая нестабильность в Афганистане. Путь к «южным морям» можно проложить и через Иран, однако страна находится под международными санкциями.

Третий барьер — низкая конкурентоспособность местных товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью. Страны региона мало продают и много закупают подобной продукции, а валютные поступления преимущественно складываются за счет экспорта сырья и доходов трудовых мигрантов (в случае с Таджикистаном, Кыргызстаном и Узбекистаном). Высокая зависимость экономик от экспорта природных и трудовых ресурсов — их ключевая особенность и основная проблема. В результате центральноазиатские республики весьма чувствительны к внешним шокам. Волатильность мировых сырьевых рынков и геополитические факторы создают риски для устойчивого долгосрочного экономического роста.

Относительно низкая конкурентоспособность региональных товаров с высокой добавленной стоимостью связана с тремя ключевыми обстоятельствами. Во-первых, сказываются завышенные реальные обменные курсы национальных валют, что характерно для всех стран Центральной Азии и объясняется большими объемами сырьевого экспорта («голландская болезнь») и поступлениями валюты от трудовых мигрантов. Это ведет к удорожанию местной продукции по сравнению с зарубежными аналогами.

Во-вторых, влияют относительно высокие издержки и риски ведения бизнеса из-за слабой защищенности прав собственности и сравнительно больших налоговой, долговой и административной нагрузок на национальные экономики. Это, в свою очередь, приводит к низкой привлекательности отраслей с высокой добавленной стоимостью для прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Слабый приток ПИИ, которые могли бы способствовать созданию конкурентоспособных производств, также объясняется небольшими размерами рынков стран региона, пока еще не собранных в единое экономическое пространство и рассматриваемых инвесторами по отдельности. Помимо этого, сказываются широкое распространение неформальной экономики, финансовая нестабильность и неразвитость финансовых рынков, недостаточная интегрированность стран (кроме Казахстана) в мировую финансовую систему, а также нехватка квалифицированных кадров.

Наконец, серьезный барьер для инвестиционной привлекательности региона создает увеличение нагрузки на водные ресурсы. Данная — общемировая — проблема особенно опасна для республик Центральной Азии, сильно зависящих от сельского хозяйства и подверженных климатическим рискам — от высыхания водоемов до таяния ледников.

При этом именно торговля высокотехнологичными товарами — наиболее перспективное направление как для обмена товарами внутри Центральной Азии, так и для диверсификации экспорта вне региона. В связи с этим пяти республикам крайне необходимо привлекать ПИИ в отрасли с высокой добавленной стоимостью, а также стимулировать участие местных компаний в международных цепочках создания добавленной стоимости.

Исходя из всего этого, исследование приходит к выводу, что для изменения нынешней ситуации и раскрытия торгово-экономического потенциала странам региона крайне необходимо принять ряд мер. Во-первых, следует сократить тарифные и нетарифные торговые барьеры как для торговли внутри Центральной Азии, так и для обмена товарами с внерегиональными игроками. Во-вторых, важно вложиться в развитие транспортной, торгово-логистической и финансовой инфраструктур. В-третьих, устранить барьеры для внутрирегиональной экономической интеграции. В-четвертых, приложить усилия для совершенствования делового климата, снижения налоговой, долговой и административной нагрузок на бизнес, улучшения качества экономической политики республик Центральной Азии. И, наконец, выстроить экспортно ориентированную промышленную политику.

Читайте POLITIK в Telegram

Юлий Юсупов

Независимый экономист

• #Популярное