Центральная Азия с конца XIX века была известна своими природными богатствами, к которым относились и углеводороды. Однако, став лидерами постсоветского пространства по приросту населения и сделав ставку на развитие промышленности, некоторые страны столкнулись с тем, что собственных запасов им уже не хватает. Решить проблему предложила Россия, у которой после начала войны с Украиной обрушились поставки газа в Европу. Теперь эта идея воплотилась в жизнь, но путь к реализации был не самым простым.

Поставщики меняются местами

Покупка Узбекистаном российских углеводородов стала реальностью – успех этого проекта подтвердил и Премьер-министр России Михаил Мишустин в ходе своего недавнего визита в Ташкент. «Успешно продвигается энергетическое партнерство, – заявил он на встрече со своим коллегой Абдуллой Ариповым. – В том числе по поставкам в Узбекистан природного газа, нефти и нефтепродуктов из России».

Эта реальность – новая, возникшая год назад, когда российский «Газпром» и казахстанский QazaqGaz в июне 2023 года подписали договор о поставках российского газа в Узбекистан по территории Казахстана и дали старт прокачке в октябре. При этом даже Президент России Владимир Путин на церемонии запуска напомнил, что изначально газопровод САЦ (Средняя Азия – Центр) задумывался для обратного направления. «Тогда это был, по сути, первый трансконтинентальный евразийский газовый маршрут, по которому Узбекистан тогда снабжал газом – порядка 80 миллиардов кубических метров в год – сразу восемь союзных республик, – сказал он, напомнив о 1960-х годах. – Теперь же данная магистраль заработает в реверсном режиме и будет надежно обеспечивать динамично растущую экономику Узбекистана и, отчасти, Казахстана: Казахстан развивается быстрыми темпами и тоже нуждается в дополнительных энергетических ресурсах».

На сегодняшний день по советскому трубопроводу идет всего 2,8 млрд кубометров газа. Это не много даже по меркам самого Узбекистана, который потребляет порядка 48 млрд кубометров в год, и еще более крошечные цифры для России, которая привыкла оперировать объемами в десятки миллиардов кубометров. Для сравнения: до ужесточения санкций в 2022 году поставки «Газпрома» в Европу (включая Турцию и балканские страны, не входящие в Евросоюз) насчитывали 160–180 млрд кубометров, а теперь упали до 40–45 млрд. 

Иными словами, не стоит думать, что за счет Центральной Азии Россия компенсирует свои убытки из-за западных санкций – объемы очень далеки от того, чтобы эта версия заработала. Однако уже в этом году Владимир Путин заявил о возможном увеличении поставок в 3 раза – до 11 млрд кубометров. Цифра уже не кажется такой маленькой, но для этого нужно сначала серьезно модернизировать газотранспортную систему на всем протяжении.

Собеседники POLITIK Central Asia, знакомые с нефтегазовой отраслью, отмечают, что тенденция на закупку газа странами Центральной Азии станет долгосрочной. «Узбекистан экспортирует собственный газ в Китай, но вынужден сокращать эти поставки из-за роста внутренней потребности, – говорит казахстанский эксперт, директор общественного фонда Energy Monitor Нурлан Жумагулов. – Аналогичная проблема и у Казахстана – у него есть обязательства перед Пекином, и из-за их срыва ему уже даже приходилось выплачивать штрафные санкции». Причины, по словам эксперта, в переоборудовании части угольных электростанций на газ и росте газохимической промышленности – например, сразу три газоперерабатывающих завода (ГПЗ) строят на западе Казахстана. 

«У Узбекистана сильно снижается добыча собственного газа, – продолжает другой собеседник POLITIK Central Asia, президент московского Института энергетики и финансов Марсель Салихов. – Месторождения просто истощились, и, по всей видимости, превращение страны из экспортера в импортера углеводородов – это объективная реальность». 

Страхи за суверенитет

Несмотря на существенную потребность стран Центральной Азии в газе, нельзя сказать, что схема с участием России была принята легко. Причина – в политических рисках, которые страны региона сперва хотели досконально обсудить. Москва же, наоборот, стремилась придать договоренности политическое значение и поскорее сообщить о своем успехе.

Впрочем, стоит признать – первым слово «союз» произнес не Владимир Путин, а пресс-секретарь президента Казахстана Руслан Желдибай. «От СМИ поступают некоторые вопросы касательно визита главы государства в Москву (в ноябре 2022 года, сразу после переизбрания на второй срок – прим.). В связи с этим необходимо отметить, что в ходе переговоров в Кремле президентов Казахстана и России речь шла о создании «тройственного газового союза» в составе России, Казахстана, Узбекистана с целью координации действий при транспортировке российского газа по территориям Казахстана и Узбекистана», – сообщил пресс-секретарь. 

Лидера Узбекистана в тот день в Москве не было, но, как утверждал Владимир Путин, именно он был инициатором проекта. «Напомню, что узбекистанские друзья обратились к нам с просьбой наладить поставки газа в конце прошлого года. Мы на нее оперативно отреагировали, дали соответствующие поручения «Газпрому», который вместе с партнерами из Казахстана и Узбекистана отработал необходимые технические детали, – говорил Путин на церемонии запуска газопровода год назад. – И уже в июне в рамках Петербургского международного экономического форума были подписаны контракт на экспорт в Узбекистан российского газа и договор на его транспортировку по казахстанской территории, в соответствии с которыми в ближайшие два года Россия поставит узбекистанским потребителям 2,8 миллиарда кубических метров газа».

Фото: АО «НК» «QAZAQGAZ»

Что происходило между ноябрем 2022-го и июнем 2023 года, Владимир Путин рассказывать не стал, а между тем это был очень важный этап переговоров, в ходе которых обсуждались самые болезненные вопросы. Часть откровенно неудобных заявлений тогда даже прорвалась за пределы кабинетов, и главным «сомневающимся» спикером стал Журабек Мирзамахмудов – министр энергетики Узбекистана и вице-премьер по вопросам развития топливно-энергетической и химической отраслей.

«Мы никогда не поставим под угрозу наши национальные интересы. Даже если мы предпримем действие, о котором вы говорите, то сделаем это только через коммерческие договоры купли-продажи. Мы не допустим, чтобы взамен навязывались какие-либо политические условия, – говорил он о поставках российского газа. – Если газ довезут до нашей границы и отдадут нам по разумной цене, мы его получим, если нет, то нет». На сайте ведущего российского делового издания «Коммерсантъ» в те дни даже появился совсем пессимистичный заголовок: «Тройственный союз не сложился».

В Казахстане же первое время хранили молчание, обещая как можно внимательнее изучить предложение, прежде чем давать какие-то обещания. 

Риторика Москвы выделялась на этом осторожном фоне. Например, российский вице-премьер Александр Новак уже в декабре 2022 года представлял вопрос как практически решенный, где нужно лишь «проработать технические детали». По всей видимости, смущали Ташкент и Астану и слова пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова. Он сразу после переговоров Путина и Токаева поднял тему о некоем «юридическом лице», которое должно координировать поставки газа в Центральную Азию. «То, что имеет в виду Президент Путин, – это создание на первом этапе координационного механизма. Может быть, конечно, это все еще предстоит обсуждать с неким юридическим лицом: и для сотрудничества между этими тремя странами, и для развития инфраструктуры потом для внешних рынков», – говорил он.

Вполне логично, что страны Центральной Азии увидели в этом угрозу: если координацией поставок газа в регионе будет заниматься некое «юридическое лицо», то какова будет роль национальных правительств? Ситуацию подогревало и освещение этой темы в российских государственных СМИ. Желая как можно сильнее подсветить успех российской внешней политики (что было особенно актуально на фоне неудач в украинской войне: отступления в Харьковской области и особенно потери Херсона 11 ноября 2022 года), публичные спикеры пытались дать идее громкое имя. Сначала это был «Тройственный газовый союз», но затем некоторые попытались предложить альтернативу – «Газовая Антанта». Дело, конечно, в том, что Тройственный союз – это термин из Первой мировой войны, и в него входили Германия, Австро-Венгрия и Италия, то есть противники Российской империи. 

Поэтому уже в январе 2024 года главе «Газпрома» Алексею Миллеру пришлось встретиться с Журабеком Мирзамахмудовым и подписать дорожную карту, в которой стороны сняли все противоречия политического характера. Чего именно они касались, легко догадаться по публикациям государственных ведомств Узбекистана сразу после переговоров. 

«Следует отметить, что переговоры и дорожная карта предусматривают поставку природного газа на внутренний рынок в необходимых объемах при полном сохранении прав собственности на действующую газотранспортную систему Республики Узбекистан и права управления. В этом случае никакой угрозы ни газотранспортной системе, ни нашему суверенитету нет», – заявило Министерство энергетики Узбекистана. Очевидно, что если бы сомнений по этому поводу не существовало, подобное уточнение тоже было бы ни к чему. 

Впрочем, политический бонус из подписания итогового соглашения Москва все же вынесла. Старт поставок пришелся на 7 октября – день рождения Владимира Путина, и присутствие Касым-Жомарта Токаева и Шавката Мирзиёева в резиденции Ново-Огарево в этот день, конечно, имело символическое значение.

Интерес Казахстана

Хотя главным покупателем российского газа в нынешней теме выступает Узбекистан, Казахстан тоже, по всей видимости, не будет вечно оставаться в роли транзитера. «Казахстан развивается быстрыми темпами и тоже нуждается в дополнительных энергетических ресурсах», – изначально намекал Владимир Путин. 

Подтверждает это и дорожная карта, подписанная Алексеем Миллером с первым вице-премьером Казахстана Романом Скляром. Она явно выходила за рамки простого транзита и ко всему прочему включала в себя вопросы «переработки казахстанского газа на Оренбургском ГПЗ, возможности поставок российского газа в Казахстан, а также перспективные проекты сотрудничества».

Под «поставками российского газа в Казахстан», по всей видимости, подразумевается очень важный для страны проект: газификация с нуля достаточно труднодоступных северных и восточных районов: Павлодар, Семей, Усть-Каменогорск. 

«Россия предлагает построить трубопровод через север Казахстана в Китай, – поясняет Нурлан Жумагулов. – Его пропускная способность может достигать 40 миллиардов кубометров в год, чего хватит как казахстанским, так и китайским потребителям. В целом же Казахстан уже привык зарабатывать на транзите газа даже больше, чем на производстве и переработке».

В соглашении между Москвой и Астаной, подписанном на Петербургском международном экономическом форуме в 2023 году, есть и еще одна малозаметная деталь – поставки в Кыргызстан. Они действительно есть, но очень небольшие – около 0,3 млрд кубометров в год. Разговоры об увеличении потоков ведутся, хотя и имеют свой объективный потолок из-за крайне сложного ландшафта и маленького населения республики. Как утверждал заместитель министра энергетики Кыргызстана Талайбек Байгазиев, речи о поставках российского газа в Китай через его страну не ведется. Хотя в целом появление российских углеводородов на рынке Центральной Азии Пекин обязательно заметит, ведь за счет этого в регионе исчезнет дефицит. «Россия долгое время воспринимала страны Центральной Азии как своего потенциального конкурента на европейском рынке, поэтому старый советский газопровод и простаивал, – говорит эксперт по отрасли Марсель Салихов. – Теперь же, когда Москва лишилась европейского рынка, стала сама предлагать сотрудничество. И оно оказалось вполне востребованным, потому что главный добытчик газа в регионе – Туркменистан – плотно завязан на экспорт только в Китай».