
«Нейтралитет» — главное слово, которое используют туркменские власти для описания своего внешнеполитического курса. Даже ежедневная государственная газета страны называется «Нейтральный Туркменистан». Но было бы наивно предполагать, что центральноазиатская республика, которая в 2025 году отметит 30-летний юбилей официального нейтралитета, за столь длительный период в самом деле не меняла приоритетов и сохраняла равноудаленность на международной арене. Научный сотрудник Евразийского национального университета в Казахстане и Бар-Иланского университета в Израиле Андрей Казанцев специально для POLITIK Central Asia проанализировал особенности внешней политики одной из самых закрытых стран мира и проследил, что в действительности скрывается за нейтралитетом Туркменистана.
Нейтралитет через резолюцию
Внешнеполитическая доктрина Туркменистана корнями уходит в 1995 год, когда молодое государство на Генассамблее ООН получило статус «постоянного нейтралитета». Резолюция за номером 50/80, где страны ООН «признают и поддерживают провозглашенный Туркменистаном статус постоянного нейтралитета» и «выражают надежду», что такой шаг «будет содействовать укреплению мира и безопасности в регионе», — действительно свершившийся исторический факт. Однако значение, которое ему придается в Ашхабаде, всегда было несколько завышенным.
Во-первых, решения Генассамблеи ООН никого ни к чему не обязывают, а лишь фиксируют позицию по тому или иному вопросу. Во-вторых, никакой устоявшейся процедуры признания «постоянного нейтралитета» страны в ООН не существует. Например, в Австрии нейтралитет был закреплен простым решением парламента от 1955 года. С другой стороны, это дает туркменской пропаганде повод говорить о своей уникальности: «по форме учреждения (способу и условиям приобретения) нейтралитета таких прецедентов история еще не знала».
При этом в современном Туркменистане, конечно, не любят вспоминать, что разработкой столь важной концепции «позитивного нейтралитета» в 1990-х годах занимался министр иностранных дел Борис Шихмурадов, в 2002 году арестованный по обвинению в покушении на президента Сапармурата Ниязова (почетный титул — Туркменбаши) и приговоренный к пожизненному заключению. После приговора его никто и никогда не видел живым, хотя в 2004 году в книжных магазинах появились якобы покаянные мемуары экс-министра «Я сам и мои сообщники-террористы». Мало кто поверил, что эту книгу написал сам Шихмурадов. Но, так или иначе, разработанная им концепция в какой-то степени работает и по сей день.

Фото: TurkmenWiki
Еще один фактор, определивший стиль внешней политики государства, — это личные качества Сапармурата Ниязова. Он добивался полной самостоятельности в принятии решений, а поэтому сводил взаимодействие с международными организациями и другими государствами к минимуму. Это же способствовало укреплению авторитаризма в стране.
Газ — всему голова
Тогда же, в годы Ниязова, Туркменистан начал использовать свои газовые ресурсы как инструмент внешней политики. Собственно, это и было основной экономической идеей, под которую Шихмурадов в свое время придумал политику позитивного нейтралитета. В то время страна была сильно зависима от российского Газпрома, злоупотреблявшего своим монопольным положением в отношении Туркменистана. Россия, во-первых, замещала туркменским газом свой, что позволяло увеличивать поставки в Европу. Во-вторых, РФ способствовала экспорту туркменского газа через собственную территорию на «плохие» рынки — туда, где за него платили мало, а иногда еще и бартером, — например, в Украину. Иронично, но это стало одним из факторов политического взлета Юлии Тимошенко, которая умела очень эффективно договариваться с Туркменбаши, будучи всего лишь вице-премьером Украины.
При этом главной целью Москвы было помешать Ашхабаду реализовать амбициозный проект — газопровод «Набукко» (Nabucco Pipeline Project), который позволил бы странам Центральной Азии доставлять углеводороды в Европу в обход России — по дну Каспийского моря. Первые идеи относительно строительства газопровода начали формироваться в начале 2000-х годов в контексте стремления ЕС диверсифицировать источники энергоснабжения. Туркменистан рассматривался как один из ключевых поставщиков благодаря крупным запасам, особенно на месторождении Галкыныш. Тогда США даже назначили спецпредставителя по энергетическим проектам в Каспийском море — Стивена Манна, который в своих мемуарах, впрочем, констатировал: «Непостоянство Ниязова воткнуло нож в проект Транскаспийского газопровода, и политика Ашхабада, недружелюбная для инвестиций, не дает его построить по сей день».
Идея строительства газопровода по дну Каспийского моря также вызвала активные возражения со стороны России и Ирана, в том числе из-за нерешенного правового статуса Каспия (соответствующий документ подписали лишь в 2018 году). Кроме того, РФ активно продвигала альтернативные проекты, такие как «Южный поток», чтобы снизить привлекательность «Набукко». Забегая вперед, можно сказать, что ключевую роль в заморозке проекта сыграла интенсификация закупок газа в Туркменистане со стороны Китая, а Транскаспийский газопровод по сей день остается лишь идеей.

Фото: Сергей Величкин / РИА Новости
Под конец президентства Туркменбаши разыгралась настоящая трагедия, связанная со страхом главы РФ Владимира Путина упустить контроль над туркменским газом. В апреле 2003 года было подписано соглашение, по которому Туркменистан и Россия аннулировали договор о двойном гражданстве, действовавший с 1993 года. Таким образом Туркменбаши хотел усилить контроль над русскоязычным населением, среди которого (как и среди многих представителей туркменской интеллигенции и оппозиционеров) наличие двух паспортов было в то время нормой. В ответ Ниязов пообещал гарантии долгосрочных поставок туркменского газа именно России.

Правда, это решение оказалось роковым для огромного количества русскоязычных в связи с последствиями покушения 25 ноября 2002 года на Туркменбаши. В стране начались массовые репрессии, и спецслужбы ожидаемо стали подозревать в нелояльности людей с двойным гражданством. После отмены соглашения о двойном гражданстве многие этнические русские и этнические туркмены — граждане России в Туркменистане — столкнулись с трудностями, включая утрату прав на имущество, запрет на выезд и принудительную натурализацию — то есть получение туркменского паспорта. Москва никакой поддержки своим гражданам не оказывала, что вызвало недовольство среди этнических русских, а также в прессе в самой России. Отчаявшиеся люди пытались отправлять обращения через форму обратной связи на сайте президента РФ — kremlin.ru. Правда, единственное, что в результате этого произошло, — блокировка сайта на территории Туркменистана.
Туркменская оттепель
После смерти Ниязова следующий президент — Гурбангулы Бердымухамедов — сделал внешнюю политику страны более открытой, но сохранил принцип нейтралитета как основу. Туркменистан усилил участие в международных организациях (например, ООН), продвигал инициативы в области энергетики, экологии и устойчивого развития. В этот период развивались отношения с соседями в Центральной Азии, Ираном, Афганистаном, Турцией и Западом.
После ниязовского изоляционизма наконец нормализовались отношения с Москвой и стали появляться новые инвестиционные проекты, в том числе с израильскими бизнесменами (например, Йосифом Майманом, который имел тесные связи и на другом берегу Каспия — в Азербайджане).

Фото: Михаил Климентьев / РИА Новости
Конечно, международные проекты были и у Ниязова, но им сильно мешал его изоляционизм. А при Бердымухамедове-старшем, хотя и были разные периоды, несколько большая открытость миру дала определенные результаты. В отличие от Ниязова, Бердымухамедов активно развивал новые экспортные маршруты. Ключевым стало строительство газопровода Туркменистан — Китай, что значительно снизило зависимость от российского Газпрома.

Фото: REUTERS / Marat Gurt
Для финансирования строительства туркменского участка газопровода и разработки месторождения Галкыныш КНР предоставила Туркменистану кредиты на сумму около $8 млрд. Республика обязалась поставлять природный газ в Китай в счет погашения задолженности, что фактически представляло собой схему «ресурсы в обмен на инвестиции». В современном контексте такого типа займы со стороны Пекина часто описываются западными экспертами как неоколониальные.
Так или иначе, внешняя политика Бердымухамедова включала активный поиск иностранных инвестиций, особенно в энергетический сектор и инфраструктуру. Правда, иногда это приводило к конфликтам — например, с белорусами, которые строили Гарлыкский горно-обогатительный комбинат, или российским оператором МТС, имущество которого попросту конфисковали, обвинив в нарушении местного законодательства.
Безусловно, подобное обращение с инвесторами даже из самых близких стран многое говорит о механизмах управления в Ашхабаде. И, тем не менее, действуя в условиях чрезвычайно благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, Гурбангулы Бердымухамедов делал упор на масштабные газовые проекты, подчеркивая роль Туркменистана в мировой энергетике. Это влияние признавала даже Ангела Меркель, принимавшая Бердымухамедова в Берлине в 2016 году.
Сын своего отца
Внешняя политика сына Гурбангулы Бердымухамедова — Сердара, который руководит страной с 2022 года, во многом продолжает отцовские традиции. Однако в ней возникли новые аспекты, в чем-то даже говорящие о возвращении к временам Туркменбаши.
Во-первых, произошло усиление экономического прагматизма и регионального сотрудничества в условиях глобальных кризисов.
Именно при новом президенте Ашхабад воспользовался трендом на усиление внутрирегионального сотрудничества, инициированным прежде всего Астаной и Ташкентом, и начал укреплять связи с соседями. Речь идет о региональной торговле, совместных инфраструктурных и транспортных проектах. Кроме того, Ашхабад стал активнее участвовать в центральноазиатской интеграции, хотя был период, когда Туркменистан воздерживался от этого под предлогом угрозы своему нейтралитету.

Фото: mfa.gov.tm
В условиях усугубления экономических проблем в стране при Сердаре Бердымухамедове усилился акцент на привлечение иностранных инвестиций и технологий, особенно в газовую отрасль, сельское хозяйство и транспорт. Глобальные тренды, идущие от международных организаций, привели к тому, что Туркменистан стал активнее поддерживать инициативы, связанные с экологической устойчивостью. В 2023 году Туркменистан заявил о присоединении к Глобальному метановому обязательству (GMP), демонстрируя стремление сократить выбросы метана. Также республика предложила открыть в Ашхабаде центр, способствующий внедрению климатических технологий в странах Центральной Азии и адаптации региона к изменению климата. В 2024 году в Ашхабаде прошла Международная научная конференция «Энергетические перспективы, новые технологии и экологические аспекты разработки углеводородных ресурсов» (TESC 2024), где обсуждались экологические инициативы Туркменистана и его вклад в энергетическую безопасность.
Во-вторых, правление Бердымухамедова-младшего характеризует сохранение политики нейтралитета при усилении влияния Китая и России.
С одной стороны, перед уходом Бердымухамедова-старшего с поста президента в июне 2021 года Туркменистан полностью погасил предоставленные КНР кредиты, полученные на строительство газопровода в Китай и освоение месторождения Галкыныш. Сумма погашенного долга официально не озвучивалась, однако ранее туркменские СМИ сообщали, что речь шла о займе в размере $8,1 млрд. Это, безусловно, позволило несколько снизить экономическое давление со стороны Китая. С другой — Туркменистан попал в сильную зависимость от поставок газа в КНР, которые составляют львиную долю двустороннего товарооборота. Примечательно, что взаимная торговля республики с Китаем в разы превышает товарооборот страны с Россией или ЕС. В 2023 году товарооборот с КНР перевалил за $10,5 млрд.
Кроме того, ослабление экономического давления со стороны Пекина было частично достигнуто за счет усиления сотрудничества с Россией в торговой, кредитной и даже военно-политической (связанной с неформальными гарантиями безопасности от угроз со стороны Афганистана) сферах. В свое время Ашхабад специально ушел в сторону Китая как основного покупателя газа, чтобы избавиться от монополии «Газпрома». Но в новых условиях опасность монополии этой компании для Туркменистана снизилась, и в 2019 году поставки в Россию возобновились. Осенью 2024 года Москва и Ашхабад вновь остановили поставки, не сумев договориться о цене, но, вероятно, это лишь временные трудности.

После введения беспрецедентных международных санкций против Москвы в 2022 году РФ активно стремится укрепить связи с Центральной Азией, включая Туркменистан. В частности, Газпром стал интересоваться возможностью использовать туркменскую инфраструктуру для газового экспорта в Китай. Однако Ашхабад помнит о негативном опыте и твердо уверен, что своей инфраструктурой должен распоряжаться самостоятельно.
Дипломатия с традициями
Вывод американских войск из Афганистана в 2021 году сократил влияние Запада в регионе и уменьшил возможности Туркменистана балансировать между крупными державами. В частности, в период особо активного присутствия США в Центральной Азии даже шли переговоры о возможности использовать аэропорт «Мары-2». Хотя вопрос так и остался на уровне дискуссий, это давало туркменским властям некий рычаг влияния на переговорах как с американцами, так и с их геополитическими оппонентами. Экономическое сотрудничество с Китаем и Россией по своим объемам также куда более значимо для Туркменистана, чем с западными странами. Начало войны в Украине в 2022 году привело к тому, что Москва стала пристальнее следить за внешней политикой своих соседей, пытаясь не допустить их сближения с Западом.
Тем не менее, несмотря на усиление влияния РФ и КНР, Туркменистан все же пытается сохранять нейтралитет. В частности, он предпринимает шаги по возрождению проектов с западными партнерами — например, Транскаспийского газопровода. Но, кроме риторики, в этом вопросе пока предъявить нечего.

Фото: president.az
В июле 2023 года в МИД Туркменистана заявили об отсутствии препятствий для строительства Транскаспийского газопровода, подчеркнув его экономическую обоснованность и вклад в энергетическую безопасность Евразии. В марте 2024 года Туркменистан предложил транспортировать природный газ в Турцию через Каспий и Азербайджан, ссылаясь на Конвенцию о правовом статусе Каспия 2018 года, которая позволяет прокладку трубопроводов по дну моря при согласовании с прибрежными государствами.
Многие эксперты предполагали, что Сердар Бердымухамедов по следам отца первое время будет проводить политику относительной либерализации, чтобы усилить свою популярность в народе, и лишь потом перейдет к «закручиванию гаек». Реформы в соседних Казахстане и Узбекистане также давали основания на это надеяться.
Однако эти надежды оказались напрасными. Повторения «туркменской оттепели», имевшей место при раннем Бердымухамедове-старшем, не произошло. Напротив, в Туркменистане усилился тренд на государственный консерватизм, лишь отчасти смягченный акцентом на международные проекты, включая образовательные и культурные, которые могут привлечь молодое поколение.
При Сердаре Бердымухамедове еще более укрепился контроль государства над общественной и частной жизнью. Например, ужесточился запрет на использование женщинами косметики, наращивание ресниц, окрашивание волос и другие не соответствующие утвержденному внешнему виду процедуры. Были случаи, когда государственные служащие-женщины подвергались проверкам на соответствие «нормам поведения» за внешний вид и посты в социальных сетях. Гражданам страны в целом и особенно женщинам стало сложнее получить разрешение на выезд из республики. Усилился контроль над Интернетом, особенно для молодежи. Школы и университеты насытили идеологией, включая обязательное изучение трудов Гурбангулы Бердымухамедова.
Формально все это обосновывается националистической риторикой со стороны руководства государства и связано с внутриполитическими соображениями. Однако можно отметить и внешнеполитический функционал этого курса. В нем отражается тренд на усиление консерватизма и борьбы за «традиционные ценности», что характерно для основных внерегиональных партнеров Туркменистана — России, а также в меньшей степени Китая и Турции.
Подобные действия усиливают изоляцию Туркменистана и отталкивают Запад, для которого вопросы прав человека и гендерного равенства считаются важными элементами международной повестки. Но при снижении западного влияния в регионе после вывода войск США из Афганистана и начала полномасштабной войны в Украине Туркменистан может позволить себе проводить политику, более согласующуюся с соседями, а не с международной либеральной повесткой. Таким образом, консервативная политика руководства Туркменистана в отношении женщин и общественных норм, в свою очередь, может рассматриваться как способ минимизировать культурные противоречия с «Талибаном» и укрепить доверие в двусторонних отношениях. Такая же логика может действовать и в отношении иранского руководства.
Несмотря на различия в характере авторитарных режимов, Туркменистан, Иран и Афганистан могут находить точки соприкосновения в рамках общей риторики о защите «традиционных ценностей» от внешнего влияния, что способствует поиску совместных решений в региональных вопросах.
В отношении «Талибана» Туркменистан занял прагматичную позицию, отказавшись критиковать режим, и начал налаживать с ним контакты (впрочем, связи с талибами у стран-соседей были даже тогда, когда в Кабуле сидело республиканское правительство). Афганистан остается важным партнером в рамках проекта газопровода TAPI (Туркменистан — Афганистан — Пакистан — Индия) и для транспортных коридоров через Южную Азию. Его строительство на территории Афганистана стартовало совсем недавно — в декабре 2024 года.
Хорошие отношения с талибами важны для Ашхабада и потому, что Афганистан изъявляет желание получить большую долю воды реки Амударьи, что может, соответственно, серьезно ударить по Туркменистану и усилить экологическое бедствие в районе Аральского моря — уже в Узбекистане. И в ближайшие годы этот конфликт может серьезно обостриться.
Таким образом, в условиях глобальных кризисов (пандемия, российско-украинская война, обострение противостояния Китая и США, конфликты на Ближнем Востоке) Туркменистан при третьем президенте частично возвращается к некоторым практикам времен Сапармурата Ниязова.
- Во-первых, при Туркменбаши, как и сейчас, Туркменистан в силу сложной международной ситуации не смог реализовывать масштабные энергетические и транспортные проекты.
- Во-вторых, годы его правления, как и сейчас, характеризовались серьезным влиянием незападных игроков.
- В-третьих, большое воздействие на внешнюю политику и тогда и сейчас оказывает усиление государственного консерватизма (на время ослабленного относительно либеральными реформами начала правления Гурбангулы Бердымухамедова).
При этом концепция нейтралитета, несмотря на очевидную подвижность туркменской внешней политики, остается неизменной, и власти в Ашхабаде, видимо, готовы наполнить ее любым содержанием, лишь бы не менять полюбившийся лидерам Туркменистана фасад.

Андрей Казанцев
Научный сотрудник Евразийского национального университета в Казахстане и Бар-Иланского университета в Израиле
Похожие статьи


«Если люди не могут говорить или писать о том, что считают важным, то страдает вся страна». Посол Швейцарии в Узбекистане Константин Оболенский
Швейцарский бизнес проявляет повышенный интерес к инвестициям в Узбекистан, а товарооборот между двумя странами демонстрирует...
- 2 месяца назад


За язык потянули. Как и почему в России приняли жесткий закон, направленный против детей мигрантов
Госдума РФ в ускоренном режиме приняла законопроект, который запрещает зачислять в российские школы детей мигрантов,...
- 2 месяца назад


Иран присматривается к Центральной Азии. Интерес есть, но мешают обстоятельства
Центральная Азия, в отличие от Ближнего Востока, России или Китая, явно не находится в списке...
- 2 месяца назад


В расфокусе внимания. Что победа Дональда Трампа значит для Центральной Азии
Отношения США и стран Центральной Азии никогда не отличались поступательным развитием. Если в Вашингтоне и...
- 2 месяца назад


Москва заставила Центральную Азию оглядеться вокруг. Мигранты из региона открывают новые рынки труда, пока Россия отталкивает от себя рабочую силу
Если верить новостям из России, почти все внутренние проблемы РФ связаны с мигрантами из Центральной...
- 2 месяца назад