«Если люди не могут говорить или писать о том, что считают важным, то страдает вся страна». Посол Швейцарии в Узбекистане Константин Оболенский

Швейцарский бизнес проявляет повышенный интерес к инвестициям в Узбекистан, а товарооборот между двумя странами демонстрирует активный рост, увеличившись на 150% со времен пандемии коронавируса. Об этом посол Швейцарии в Узбекистане Константин Оболенский сообщил накануне Нового 2025 года в эксклюзивном интервью главному редактору POLITIK Central Asia Кириллу Альтману. Во время беседы дипломат раскрыл детали возврата узбекистанскому народу «денег Гульнары Каримовой», рассказал о перспективах двустороннего сотрудничества и пользе профессионального образования, а также пояснил, почему не стоит бояться свободы слова и гендерного равенства.

К.А.: Господин посол, как вы попали в Узбекистан? У вас был выбор или вас просто назначили?

К.О.: Обычно в швейцарской дипломатической практике мы подаем заявки на открытые вакансии. Когда я увидел возможность стать послом в Узбекистане, меня мгновенно это заинтересовало. Я работал в странах с большим русскоязычным сообществом и подумал, что это (знание русского языка. — POLITIK Central Asia) позволит мне легче взаимодействовать с людьми. Плюс в двусторонних отношениях между Швейцарией и Узбекистаном есть много интересных и даже увлекательных моментов. Поэтому я подал заявку и был очень рад, когда получил назначение от Федерального совета.

К.А.: Вы долгое время до этого были в Армении, насколько я знаю.

К.О.: Обычно наши дипломатические командировки длятся четыре года. Да, 12 лет назад я был в Армении. Я открыл и организовал работу нашего посольства там, стал первым послом (до появления полноценного посольства Швейцарии в Армении в 2011 году в Ереване действовал швейцарский дипломатический офис, главой которого также был Константин Оболенский. — POLITIK Central Asia). После Армении я вернулся в штаб-квартиру, а затем курировал три балтийские страны из Латвии.

К.А.: Есть ли что-то общее между постсоветскими странами? Между Арменией и Узбекистаном или странами Балтии?

К.О.: Я думаю, да, есть определенные сходства, и, конечно, также существуют различия, включая культурные. Все страны выбрали собственный путь развития и темпы реформ. Однако есть вещи, которые можно увидеть во многих частях бывшего Советского Союза, например, хрущевки. Но не стоит сравнивать, скажем, Армению пятнадцатилетней давности с современным Узбекистаном. В первые годы после распада Советского Союза многие страны переживали драматические изменения, и не всем было легко справиться с резкими переменами, что вполне понятно.

К.А.: Вы уже четвертый год в Узбекистане. Как вы оцениваете свои три года работы в стране? Есть ли то, чем вы, скажем, гордитесь?

К.О.: Работа в Узбекистане чрезвычайно интенсивная. Это связано, конечно, с темпами реформ в стране. Когда я прибыл сюда, в 2021 году, пандемия коронавируса уже подходила к концу, и жизнь вновь становилась более динамичной. Если говорить о различных направлениях работы посольства, это вопросы экономики, политики и сотрудничества в области развития, которым Швейцария также занимается в Узбекистане.

Что до экономики, то объем торговли между Швейцарией и Узбекистаном с момента пандемии увеличился на 150%. Это отличная новость, и тенденция остается положительной. Также я очень рад, что нам удалось внедрить Дни Швейцарии в Ташкенте. Это мероприятие проходит каждый ноябрь, и несколько недель назад мы провели его уже в третий раз. В Дни Швейцарии в Ташкенте мы привозим швейцарские компании с их продукцией и услугами в Узбекистан и помогаем им находить здесь партнеров. Швейцарские компании знамениты качеством и инновациями. В 14-й раз Швейцария была признана самой инновационной страной мира по версии Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO). Не каким-нибудь НПО, а именно международной организацией WIPO, что подчеркивает значимость качества, надежности и инноваций швейцарских решений для развития Узбекистана.

Это что касается экономической части.

Есть и политическая часть. В этой области у нас также присутствуют важные вопросы. Один из них, помимо хороших отношений с Узбекистаном, касается сотрудничества в области реституции. Средства, связанные с Гульнарой Каримовой, которые были переведены в Швейцарию, возвращаются Узбекистану. Процесс реституции проходит через юридические процедуры в Швейцарии, и для части средств они все еще продолжаются. Возвращение средств осуществляется через инструмент, разработанный Швейцарией, Узбекистаном и ООН, — это так называемый многопартнерский трастовый фонд «Uzbekistan Vision 2030», или фонд «Ишонч». Его цель — вернуть средства, принадлежащие Узбекистану, его народу.

К.А.: О Гульнаре Каримовой я хотел поговорить позже, но вы уже начали. Обязательно ли было учреждать такой фонд, чтобы вернуть деньги? Это связано с юридическими правилами?

К.О.: Швейцария имеет большой опыт в реституции — более трех десятилетий, и в нашей стратегии всегда очень важно, чтобы средства, украденные у населения той или иной страны, действительно пошли на благо этого населения.

К.А.: Собираетесь ли вы в дальнейшем следить за тем, как будут потрачены эти деньги? Есть фонд, который будет помогать сокращать предотвращаемые смерти, я правильно понимаю?

К.О.: Кто может получать средства на проекты из этого фонда? Это организации, входящие в систему ООН. Узбекистаном, ООН и Швейцарией были определены приоритеты для фонда — это здравоохранение и образование. С учетом молодой и растущей численности населения Узбекистана это очень перспективное решение, и в рамках этих приоритетов уже реализуются проекты. Также очень важно, чтобы в этих проектах был сильный антикоррупционный компонент. Очевидно, нельзя допустить, чтобы люди снова оказались жертвами коррупции. Кроме того, население, которое будет пользоваться услугами фонда или его проектов, должно знать, что эти услуги предоставляются бесплатно, а не за плату.

К.А.: По итогам 2023 года, насколько нам известно, объем освоенных швейцарских инвестиций составил почти $1,5 млрд. Есть ли уже цифры к концу 2024 года?

К.О.: Пока мы не знаем точных цифр. Обычно такие данные публикуются в начале следующего года, но мы видим устойчивую тенденцию роста: объем торговли и инвестиций продолжает увеличиваться.

К.А.: Интересно, что Швейцария — консервативная страна в плане бизнеса. Но при этом растут и объем инвестиций, и количество компаний, которые сюда вкладываются. Говорит ли это о доверии к нашей стране?

К.О.: Это действительно важный элемент. Но также важный фактор — возможности для бизнеса. В государстве, где экономика развивается динамично, куда вкладывают средства не только другие страны, но и сам Узбекистан вместе с международными финансовыми институтами, значительные инвестиции направляются в энергетический сектор, строительство и инфраструктуру.

К.А.: Фармацевтика.

К.О.: Да, в здравоохранение и фармацевтику. Узбекистан активно инвестирует в свое будущее, и, конечно, швейцарские компании предлагают качественные, надежные и инновационные решения, которые соответствуют этим целям.

К.А.: А в каких секторах мы могли бы нарастить товарооборот?

К.О.: Сектора весьма разнообразны. Например, фармацевтическая промышленность, мы об этом уже говорили. Узбекистан наращивает инвестиции в здравоохранение, и расходы на него увеличиваются, а швейцарские компании могут предложить отличные решения в этой области. Также это потребительские товары, например, продукты питания, известные своей швейцарской репутацией. И я говорю не только о швейцарском шоколаде. Кроме того, специализированные решения в области инфраструктуры, транспорта и энергетики, включая передачу энергии.

К.А.: Недавно был подписан меморандум между Узбекистаном и компаниями Roche и Nestlé. Расскажите о деталях этого сотрудничества.

К.О.: Швейцарская фармацевтическая компания Roche подписала меморандум с Агентством по развитию фармацевтики Узбекистана. Это, конечно, касается их компетенций в области здравоохранения и фармацевтики. Nestlé подписала трехсторонний меморандум с двумя министерствами: здравоохранения и дошкольного и школьного образования Узбекистана. Тематика включает вопросы здорового питания и полезных продуктов.

К.А.: В начале октября министр транспорта Узбекистана Ильхом Махкамов сообщил, что страна планирует закупить два поезда швейцарской компании «Штадлер». Их протестируют на железных дорогах нашей страны, затем рассмотрят возможность покупки большей партии. На какой стадии проект? Есть ли конкретная договоренность о покупке поездов?

К.О.: Я думаю, что этот вопрос лучше адресовать непосредственно вовлеченным сторонам, так как правительство Швейцарии в данном случае только содействует налаживанию контактов между компаниями и правительством Узбекистана.

К.А.: Посольство не принимает участия в этом?

К.О.: Нет, мы не участвуем в переговорах.

К.А.: Но вы знаете, что в 2019 году с компанией «Штадлер» обсуждалось производство пассажирских вагонов в Узбекистане. Почему проект так и не запустился?

К.О.: Это, возможно, специфика подхода нашей страны. На самом деле мы стараемся создать для наших компаний лучшие условия, чтобы они могли представить максимально выгодные предложения. Государство само не участвует в бизнесе. Конечно, мы открываем двери, где это возможно, и я уверен, что предложения от швейцарских компаний, включая «Штадлер», очень хорошие. Эти поезда эксплуатируются во многих странах. «Штадлер» — одна из крупнейших компаний в мире по производству поездов.

К.А.: Но я правильно понимаю, что это обычные междугородние пассажирские поезда? Не такого типа, как, например, «Афросиаб»?

К.О.: Нет, это не сверхскоростной поезд. Я думаю, это обычные поезда, которые курсируют между городами Узбекистана.

К.А.: Будет интересно, если наше правительство поменяет старые советские поезда на новые швейцарские.

К.О.: Я думаю, это было бы очень хорошо, да. Как пассажир, я знаю эти поезда. Они используются в Швейцарии, а также во многих других странах.

К.А.: Какова стоимость одного поезда?

К.О.: Я никогда не покупал поезд, так что не знаю.

К.А.: Мы еще выяснили, что Швейцария славится своей системой профессионального образования. У вас один из самых высоких охватов профобразованием — 28%. В Узбекистане — 8%. Министерство высшего образования и посольство Швейцарии реализуют проект по поддержке реформ в этой сфере. На какой он стадии сейчас?

К.О.: Позвольте мне немного вернуться назад. Мы считаем, что одна из причин успеха нашей промышленности и экономики — высокая доля профессионального образования и подготовки. Около 70% молодых людей, получающих обязательное школьное образование, не поступают в университеты. Они не выбирают академический путь. Все они идут в профессиональное образование и обучение. Их нанимает компания в качестве учеников, где они выполняют практическую работу четыре дня в неделю под руководством опытных специалистов. Один день в неделю они посещают профессиональную школу для теоретических занятий.

Так 70% молодых людей в Швейцарии получают образование, и после 3–4 лет обучения они становятся успешными профессионалами, которые действительно знают свое дело. Это касается не только технических профессий, таких как сантехники или электрики, но также сферы гостеприимства и различных офисных работ. Именно так швейцарская экономика создает базу из высококвалифицированных специалистов. Если у них есть амбиции, они могут продолжить обучение после нескольких лет практики и даже поступить в университеты, если пожелают и обладают способностями.

Система профессионального образования и подготовки — основа финансово успешных карьер. И это предложение, которое мы также делаем для Узбекистана. Мы знаем, что власти Узбекистана проявляют большой интерес к изучению и поддержке Швейцарией этой области.

Сейчас мы видим, что многие семьи в Узбекистане стараются отправить своих детей в университеты. Конечно, каждая семья выбирает лучшее для своих детей, но Швейцария последовательно поддерживает систему профессионального образования и подготовки. Основное внимание уделяется сфере туризма и гостеприимства, так как это огромный и быстрорастущий сектор в Узбекистане.

К.А.: На какой стадии сейчас находится проект?

К.О.: Мы находимся в процессе завершения первого этапа и вместе с нашими партнерами из министерств высшего образования и туризма переходим ко второму этапу.

К.А.: Вы следите за тем, что происходит с образованием в Узбекистане в целом?

К.О.: Да. За этим очень интересно наблюдать. Есть вещи, которых я не видел раньше, например, смены в школах. Многие школы работают в утреннюю и дневную смены, потому что детей много, а школ недостаточно или они не такие большие, как нужно.

К.А.: Интересно послушать ваше мнение. Нам, жителям страны, не совсем понятно, какую систему выстраивает государство в плане образования. Что бы вы могли порекомендовать? Понятно, что мало школ и так далее. Но если говорить в целом?

К.О.: Я думаю, в целом есть крайне важные элементы. Каждый ребенок должен иметь доступ к хорошей школе, и это начинается с инфраструктуры: зданий, санитарных условий и доступности для детей с особыми потребностями. У них тоже есть право на образование. Это первый момент. Затем идет содержание того, чему обучают и как это преподается. Здесь, на мой взгляд, произошло много изменений на международном уровне. Обучение становится менее фронтальным, менее театральным и более ориентированным на цели. Я это наблюдал во многих странах.

К.А.: А если говорить про высшее образование? Что вы думаете о большом количестве частных вузов в Узбекистане? При этом дипломы должны выдаваться государственного образца.

К.О.: Частный сектор играет роль во многих областях, включая образование в Узбекистане. То же самое касается Швейцарии. У нас тоже есть частное образование. Обычно конкуренция стимулирует качество. Важно, чтобы дети или молодежь, чьи семьи не имеют средств на дорогое обучение, также могли получить качественное и конкурентоспособное образование.

К.А.: Но должно ли государство быть гарантом качества высшего образования?

К.О.: В Швейцарии все организовано таким образом, что кантоны (название территориально-административной единицы верхнего уровня в Швейцарии. — POLITIK Central Asia) благодаря нашей федералистской структуре имеют значительное влияние. Большинство университетов в Швейцарии кантональные. Это означает, что дипломы выдаются на уровне кантонов. В целом я считаю, что государство должно играть роль в обеспечении соответствия дипломов определенному уровню ценностей и качества.

К.А.: Еще одна тема — это гендерное равенство. Не знаю, слышали вы или нет, но в Узбекистане в какой-то момент словосочетание «гендерное равенство» стало негативно восприниматься. Проводится параллель с «европейскими ценностями», а они у нас в Узбекистане не в чести…

К.О.: Я очень рад, что вы подняли тему европейских ценностей. На самом деле я бы не считал гендерное равенство исключительно европейской ценностью. Это ценности, которые были согласованы сообществом стран, принявших Цели устойчивого развития. Гендерное равенство — одна из этих целей, так называемых ЦУР (SDGs). Так что это не только европейская ценность. Кстати, идея ООН — тоже не европейское изобретение. Все базовые документы и конвенции ООН, принятые между разными странами, — это международные законы и практики. Я считаю, что гендерное равенство крайне важно. А что такое гендерное равенство? Это равенство возможностей. Это не значит, что все должны делать одно и то же одинаково, но это означает, что возможности должны быть доступны всем, независимо от пола.

К.А.: Вы сталкивались с тем, что у нас противопоставляются европейские ценности и местный менталитет? Есть такое понятие, как «узбекский менталитет».

К.О.: Как я уже сказал, я не согласен с таким противопоставлением. Мы говорим о фундаментальных правах мужчин, женщин, молодых и пожилых людей. Эти права — универсальные ценности, которые были признаны всеми странами.

К.А.: Но насколько обычное явление в Швейцарии — предоставление отпуска по беременности отцу? Для нас это что-то очень фантастическое.

К.О.: Для нас это относительно новое явление. Когда я стал отцом, мне давали один-два выходных дня на каждого ребенка. Только несколько лет назад в Швейцарии был введен оплачиваемый декретный отпуск для матерей — четыре месяца. Двадцать лет назад это была сравнительно новая практика. Сейчас идет дискуссия, должен ли отпуск для отцов быть длиннее. В настоящее время он составляет две недели и обсуждается, следует ли объединить отпуск для обоих родителей на определенный срок или дать каждому по отдельности несколько месяцев. Но это политический вопрос, который пока не решен.

К.А.: Мне кажется, такое у нас пока малореализуемо.

К.О.: Но ведь у нас тоже другая жизнь. В Швейцарии люди чаще всего не живут в домах с тремя поколениями. Это либо пара с детьми, либо человек с детьми. Иногда бабушки и дедушки вовсе живут в другом городе. Каждая страна должна организовать свою жизнь так, как это лучше всего ей подходит.

К.А.: Вернемся к Гульнаре Каримовой. В сентябре 2022 года власти Узбекистана сообщили, что сумма активов Гульнары Каримовой в Швейцарии, подлежащих взысканию и возврату, составляет $686 млн. Страны уже договорились о возврате $131 млн и ведут переговоры по $205 млн. Возврат еще $350 млн зависит от решения суда. Как продвигается сейчас процесс возвращения активов?

К.О.: Как вы упомянули, $131 млн возвращен в фонд «Ишонч», и проекты с этими средствами уже реализуются. Есть еще одна часть, которая была конфискована, и шаги по ее возвращению находятся на финальной стадии. Что касается остальных средств, юридические процедуры еще продолжаются, и я не могу ничего сказать по этому вопросу, так как это судебное дело, которое мне, как послу, комментировать нельзя.

К.А.: А вопросы миграции ведь можем обсудить? Они часто политизируются. Сейчас в Европе большие проблемы с мигрантами. Многие считают, что мигранты занимают рабочие места, сидят на шее налогоплательщиков. Какие у вас мысли на этот счет?

К.О.: Я думаю, очень важно различать причины миграции. Во-первых, есть предоставление убежища. Это касается людей, которые действительно подвергаются преследованию в своих странах и нуждаются в безопасном месте для жизни. Во-вторых, трудовые мигранты. Они естественным образом хотят найти работу в других странах. Во многих частях Европы, включая Швейцарию, ощущается нехватка рабочей силы. Таким образом, существует взаимный интерес в том, чтобы трудовые мигранты приезжали в наши страны, участвовали в экономическом развитии и одновременно отправляли деньги своим семьям. Это взаимовыгодный процесс. Однако важно, чтобы эти мигранты были хорошо образованны и могли соответствовать требованиям рынка труда страны назначения.

К.А.: Есть ли какие-то соглашения с нашей страной по отправке трудовых мигрантов в Швейцарию?

К.О.: Нет, между Швейцарией и Узбекистаном таких соглашений нет.

К.А.: И не планируются?

К.О.: Швейцария окружена странами Европейского союза, с которыми у нас есть соглашение о свободном передвижении людей. Это означает, что граждане Швейцарии могут работать в странах ЕС и наоборот. Однако мы наблюдаем в Узбекистане, что через социальные сети людей вводят в заблуждение, предлагая высокооплачиваемые вакансии и визы для работы в Швейцарии. Эти заявки, которые мы наблюдаем в посольстве, — поддельные. Люди платят большие деньги в надежде получить работу в Швейцарии, но таких программ между нашими странами не существует.

Посольство размещает предупреждения на своем сайте и в социальных сетях, чтобы люди были крайне внимательны, кому они платят деньги, и чтобы проверяли, настоящая это работа или нет.

К.А.: Швейцария реализует много проектов в области искусства и культуры Узбекистана. Давайте о них поговорим.

К.О.: У нас есть программа, поддерживающая независимый культурный сектор в Узбекистане, и мы занимаемся этим много лет. Я считаю это одним из прекрасных проектов. Мы давно поддерживаем театр «Ильхом», а также другие инициативы, например, Мoc Hub. Посольство участвовало в фестивале «Стихия». Это действительно одна из великолепных сфер, которые Швейцария поддерживает. Кроме того, мы знакомим Узбекистан со швейцарской культурой, что способствует культурному обмену.

Приведу несколько примеров.

К.А.: Недавно в Tashkent City Mall была инсталляция.

К.О.: Совершенно точно! В Tashkent City Mall была инсталляция под названием «Дыши со мной». Ранее она была представлена в Нью-Йорке, Барселоне, затем в Ташкенте, а сейчас, насколько я знаю, демонстрируется в Майами. Ташкент оказался в ряду крупных культурных площадок.

К.А.: Какая идея была заложена в инсталляцию?

К.О.: Идея заключалась в создании пространства в очень оживленном месте. Этот текстильный пузырь, сделанный из швейцарских тканей, создавал пространство, где вы могли находиться внутри, слыша голоса снаружи и чувствуя себя словно в безопасной палатке. Это было очень приятное ощущение, и я был счастлив открыть Дни Швейцарии вместе с министром Лазизом Кудратовым.

Швейцария и посольство также участвуют во многих других культурных событиях в Узбекистане. Например, в Международном джазовом фестивале в Ташкенте. Каждый год, если получается, мы привозим швейцарских музыкантов. В этом году приезжала Юми Ито, швейцарская джазовая певица, со своей группой. Также в этом году мы привозили швейцарского писателя Петера Штамма, произведения которого недавно были переведены на узбекский язык. Он представил свои работы узбекской аудитории. Речь идет об одном из самых известных и публикуемых современных немецкоязычных авторов Швейцарии.

Также у нас прошла прекрасная фотовыставка. Мы ранее говорили о разных регионах Узбекистана, и я вспоминаю, как открывал выставку фотографий Эллы Майяр в музее Ургенча. Элла Майлар была очень смелой женщиной, которая в 1930-х годах путешествовала в одиночку по тем местам, которые сегодня находятся в современном Узбекистане.

К.А.: Да, я слышал об этой выставке.

К.О.: Она была фотожурналистом. Ее фотографии действительно фантастические, и мы смогли показать их в разных городах страны, включая Самарканд, Ташкент, Бухару и Ургенч.

К.А.: Еще один важный вопрос — экология. Как вам экология в нашей столице? Следите за происходящим?

К.О.: Да, конечно. Как и все жители столицы, я думаю, мы чувствуем, что зимой воздух становится хуже. Это может быть субъективное ощущение, но у меня складывается впечатление, что с каждым годом ситуация ухудшается. Это связано с тем, что город очень динамично развивается. Здесь проводится много строительных и промышленных работ. Город растет. Но, конечно, воздух — это одна из проблем, но не единственная. Если посмотреть шире, водные ресурсы Узбекистана крайне важны как для жизни в целом, так и для сельскохозяйственного сектора страны. Изменение климата влияет на водные ресурсы. Возможно, это не столько касается объемов воды, сколько того, в какой период года вода доступна, например, для орошения. Это означает, что вода должна использоваться с максимальной заботой, справедливостью и устойчивостью.

К.А.: Какие-то совместные программы по водным ресурсам ожидаются?

К.О.: Швейцария уже много лет сотрудничает с Узбекистаном в области водных ресурсов страны, их сохранения как для питьевых нужд, так и для орошения, которое потребляет 90% этих ресурсов. Мы поддерживаем узбекские власти в разработке водной стратегии, водного кодекса и во взаимодействии различных заинтересованных сторон для рационального использования этого драгоценного ресурса. Вода всегда имеет региональное измерение. Водные потоки не знают границ — границы созданы человеком, но вода течет там, где течет. Чтобы поддержать региональную сплоченность между странами Центральной Азии, Швейцария реализует так называемую программу «Голубой мир». В рамках программы в этом году был сделан очень важный шаг: открытие совместных водомерных станций на границе Узбекистана и Таджикистана. Это, конечно, важный шаг для предотвращения споров о том, сколько воды поступает из одной страны в другую. Это также инвестиция в мир и стабильность Центральной Азии.

К.А.: А проблема качества воздуха может быть решена? Мы же не можем остановить стройки, выключить теплицы и так далее.

К.О.: Существование человечества всегда создает проблемы. Вероятно, полностью избежать их невозможно, но количество экологических проблем можно и нужно сокращать. Например, это касается фильтров, которые можно установить на крупных заводах и стройплощадках. Пыль от строительства может улавливаться современным оборудованием. Это уже применяется в других странах. Если говорить об обращении с отходами, для Узбекистана это особенно острая проблема. Есть страны и компании, которые обладают передовыми возможностями для решения таких задач.

К.А.: В июне на швейцарском курорте в Бюргенштоке прошел саммит мира, который инициировала Украина для обсуждения формулы мира, состоящей из десяти пунктов, которые предлагается выполнить для завершения российско-украинского конфликта. Как вы оцениваете итоги саммита?

К.О.: Этот саммит был очень важным, и Швейцария приложила для его проведения значительные усилия. На саммите присутствовали представители 131 страны, многие из них на очень высоком уровне, включая глав государств и правительств. Что касается самого саммита в Бюргенштоке и последующих событий, Швейцария по-прежнему готова предлагать свои посреднические услуги и поддерживать поиски мирного решения этого конфликта. Для нас очень важно, чтобы следующие шаги были конкретными и включали все стороны конфликта, в том числе Россию.

К.А.: Почему Узбекистан не принял участия? Приглашали ли вы нашу страну?

К.О.: Практически все страны мира были приглашены. Мы обсуждали этот вопрос с властями Узбекистана, но… да, то есть… приглашение было направлено.

К.А.: Но мы не поехали. Почему, не знаете? Были Руанда, Сомали, Эфиопия. А Узбекистана не было.

К.О.: Как я уже сказал, большинство стран, включая Узбекистан, были приглашены, и многие страны откликнулись на наше приглашение.

К.А.: Планируется ли пригласить Россию на следующий саммит?

К.О.: На данный момент следующий саммит пока не планируется, но для Швейцарии очень важно, чтобы в будущий процесс, который должен привести к миру в Украине, Российская Федерация также была вовлечена.

К.А.: Швейцария занимает одну из лидирующих позиций в мире в области свободы слова. Страна находится на девятом месте в рейтинге организации «Репортеры без границ». Узбекистан в последние годы ухудшает свои позиции, мы сейчас на 148-м месте. Как вы думаете, мы когда-нибудь сможем войти хотя бы в топ-50 стран в рейтинге по свободе слова?

К.О.: Все возможно. Ценность свободы слова очень высока. Если людям не разрешают или если они чувствуют, что не могут говорить или писать о том, что считают важным, то от этого страдает вся страна и общество, поскольку множество хороших идей и обсуждений не воплощается в жизнь. Я считаю, что максимально расширять свободу слова — в интересах любого общества.

К.А.: Планируются ли какие-то совместные программы именно по журналистике?

К.О.: Посольство поддерживает программу ЮНЕСКО, которая как раз затрагивает вопросы журналистики и свободы слова.

Кирилл Альтман

Журналист, блогер, автор YouTube-проекта Alter Ego, автор Telegram-канала altmanews, главный редактор POLITIK Central Asia

• #Интервью
• #Популярное