Как три года российско-украинской войны повлияли на политический курс и экономику стран Центральной Азии

.

Ровно три года назад российские войска начали наступление вглубь территории Украины: на Киев, Харьков, Чернигов и Сумы с северо-запада, а также на Херсон, Николаев и Запорожье с юга. Локальное противостояние в Донбассе, которое длилось с 2014 года, закончилось и перешло в новую фазу — полномасштабной войны. Столь серьезное событие, разумеется, затронуло и Центральную Азию, представители которой имели длинную историю отношений как с Россией, так и с Украиной. POLITIK Central Asia решил детально изучить, как 2022 год изменил жизнь региона и к чему удалось прийти с тех пор.

Казахстан: «юрти незламностi» и парад на Красной площади

Начало 2022 года для Казахстана было наполнено собственными драматическими событиями. Январские протесты, с помощью которых решали свои проблемы внутриэлитные группировки, на несколько дней превратили крупнейший и самый комфортный город страны — Алматы — в зону боевых действий.

Фото: пресс-служба акимата Алматы

В результате этого было принято решение, которое до сих пор остается уникальным в своем роде, — члены Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда, кроме Казахстана, входят Россия, Кыргызстан, Таджикистан, Беларусь и Армения, объявили настоящую боевую операцию по установлению порядка. С российской стороны в ней активно участвовала 31-я десантно-штурмовая бригада из Ульяновска.

В январе 2022 года ее бойцы высадились и взяли под контроль аэропорт Алматы, а всего через месяц, в феврале, попытались совершить то же самое в аэропорту Гостомель под Киевом. Попытались — потому что, в отличие от бескровной высадки в Алматы, бой в Гостомеле до сих пор вспоминается как одно из самых тяжелых сражений российско-украинской войны. И хотя Вооруженные силы РФ все же смогли захватить аэропорт, использовать его для переброски тяжелой техники и дальнейшего наступления на Киев не получилось.

Когда российские войска штурмовали Киев, в Астане приходилось срочно разрабатывать новую линию поведения — выверять каждое слово и шаг, чтобы сохранить выстраиваемую в течение стольких лет «многовекторность». В итоге казахстанские власти выступили за территориальную целостность Украины, но открыто «специальную военную операцию» не осудили. Одновременно в республике даже разрешили один митинг против войны, однако после ругательных кричалок в адрес Владимира Путина массовые выступления больше не допускались.

Чуть позднее президент Касым-Жомарт Токаев на ПМЭФ-2022 заявил, что ДНР и ЛНР никогда не будут признаны (это не помешало властям РФ в одностороннем порядке включить эти территории наряду с Херсонской и Запорожской областями в состав России).

Фото: AkordaPress / Facebook

Вместе с тем от статуса «надежного союзника России» Казахстан не отказывается, и тот же Токаев регулярно подчеркивает это в публичных выступлениях. В Астану в конце 2024 года прилетал Путин, где его встречали баннерами «Ваше превосходительство, господин Владимир Путин, президент Российской Федерации, добро пожаловать в Астану!». И хотя «Ваше превосходительство» — это всего лишь дань протоколу, такое обращение широко обсуждалось в соцсетях.

Президент Токаев дважды заявлял, что «в военном отношении Россия непобедима», и горячо поддержал едва начавшийся диалог между Владимиром Путиным и президентом США Дональдом Трампом. Уже известно, что 9 мая Токаев поедет в Москву на празднование 80-летия победы в Великой Отечественной войне (в самом Казахстане этот праздник тоже анонсирован как один из главных в 2025 году). Все это, впрочем, не мешает властям страны усиленно договариваться о стратегическом сотрудничестве как с соседями по региону, так и с Западом: в частности, большое партнерство с теми же словами о «дружбе» и совместными неформальными фото было налажено с Францией.

В целом принятая Казахстаном многовекторная политика остается главным нарративом республики. В мае 2024 года Касым-Жомарт Токаев даже решил презентовать его глобальной аудитории, написав колонку для сайта Euronews.

«Будучи не обремененной сложностями политики сверхдержав, наша гибкость позволяет нам успешно ориентироваться в сложных дипломатических ландшафтах и прокладывать пути к компромиссу и примирению. Даже не имея подобного глобального влияния, как мировые сверхдержавы, такие страны, как наша, обладают экономической мощью, военными возможностями и, что, вероятно, важнее, политической волей и дипломатическим мастерством, необходимыми для значительного влияния на глобальной арене по вопросам продовольственной и энергетической безопасности, зеленого перехода и ИТ, а также устойчивости цепочек поставок»,

— говорится в ней.

Оспаривать такой подход не рекомендуется. Госсоветник Ерлан Карин прямо заявил об этом, когда летом 2024 года опубликовал статью о «красных линиях» для публичных дискуссий. Одной из таких линий оказалась тема международных отношений Казахстана.

Узбекистан: понимание не значит одобрение

Руководство Узбекистана после начала войны решило действовать максимально осторожно. И президент, и чиновники предпочли просто не высказываться о происходящем вживую, чтобы избежать любых эмоций, а вместо этого ограничиться несколькими пресс-релизами с максимально выверенными формулировками.

Фото: Сенат Олий Мажлиса

Исключением стал работавший тогда главой МИД Абдулазиз Камилов. Выступая в парламенте в марте 2022 года, он решил уточнить, что Ташкент не считает ДНР и ЛНР законными образованиями (на тот момент Россия уже признала их независимость, но еще не присоединила).

Сразу после этого возникли слухи о его отставке, которые подтвердились спустя месяц. Впрочем, на тот момент Камилову было уже 74, и официальная причина ухода с должности — состояние здоровья — имела, вероятно, не меньшее значение. Завершив дипломатическую службу, Абдулазиз Камилов продолжил работу в государственных органах — сейчас он специальный представитель президента Узбекистана по вопросам внешней политики.

Особая осторожность Ташкента в высказываниях о войне имела обратную сторону. Когда пресс-служба Кремля дважды заявила, что в разговоре с Владимиром Путиным узбекистанский президент «с пониманием высказался о позиции и действиях российской стороны», никто из внешних наблюдателей не мог быть уверен, что именно скрывается за этой формулировкой.

«Понимание — не значит поддержка, — говорит POLITIK Central Asia узбекистанский дипломат, пожелавший остаться неизвестным. — Я помню, что первые полгода мы просто были в шоке из-за того, что у нас разрушилась вся логистика, которая была завязана на Россию».

«Мы сохраняем нейтралитет, но не совсем, — добавляет его коллега. — Если выбирать между Россией и Украиной, то мы нейтральны. Но если между войной и миром — то мы, конечно, за мир».

Кыргызстан: слишком маленькие для геополитики

Традиционно самая нестабильная страна Центральной Азии — Кыргызстан — тоже встретила 2022 год в важный для себя момент. Годом ранее власть там в очередной раз сменилась. Садыр Жапаров, став и. о. президента в ноябре 2020 года и полноценно избравшись в январе 2021-го, был занят внутренними вопросами. В первую очередь — подстраховкой от революционного сценария для себя самого.

Кроме того, над страной нависал собственный конфликт — с Таджикистаном. И в 2021-м, и в 2022 году на границе происходили серьезные столкновения — с применением беспилотников и танков.
Поэтому, когда российская армия пошла на Киев, президент Кыргызстана решил всеми силами демонстрировать благожелательный нейтралитет, но все же с креном в пользу Москвы — из-за исключительной важности отношений с ней.

«Мы сильно отличаемся от того же Казахстана, — объясняет POLITIK источник в правительстве Кыргызстана. — У них население куда более нейтральное, а некоторые и прямо поддерживают Украину. У нас же люди прямо-таки пропутинские. К тому же президент понимает, что мы не на том этапе развития, чтобы заниматься международной политикой. Мы сфокусированы на себе и не хотим отвлекаться от своего развития. Россия же нам нужна сильная, богатая и без фантомных болей. Когда Россия злая — это ей нужно на ком-то отыгрываться — например, на мигрантах, которых от этого становится все меньше. В целом партнер в изоляции тянет на дно всех, кто от него зависит».

Как и в Астане, по словам собеседника POLITIK, в Бишкеке горячо ждут возможного окончания войны усилиями нового президента США Дональда Трампа. «Мы просто сложили пальцы крестиком — пусть война поскорее затухнет. Для нас это все совершенно не выгодно», — говорит он.

Туркменистан и Таджикистан: ни войны, ни «СВО»

Таджикистан и Туркменистан проще рассматривать вместе. Они похожи тем, что о них практически нечего сказать — с 2022 года по сей день они хранят почти полное молчание, избегая даже максимально нейтральных комментариев и призывов к скорейшему дипломатическому урегулированию. Порой доходило до смешного — например, когда газета «Нейтральный Туркменистан» опубликовала интервью с послом Украины в Ашхабаде, где вообще не упоминалась война. В 2020 году аналогичным образом эти же страны игнорировали коронавирус — пропаганда утверждала, что у них нет зараженных, а карантин не нужен.

Сближает Ашхабад и Душанбе и то, что обе страны в 2022 году находились в процессе политического транзита. Только в Туркменистане он произошел (досрочные выборы, через которые Гурбангулы Бердымухамедов передал власть сыну Сердару, состоялись 12 марта 2022 года), а в Таджикистане — завис, но почти нет сомнений, что рано или поздно будет перезапущен. Столь чувствительные процессы дома и подозрительность местных элит сделали невозможной любую реакцию на войну, которая ведется в тысячах километров.
Правда, если Туркменистану с его абсолютной изоляцией и закрытыми границами действительно удается отгородиться от трагических событий, то Таджикистану пришлось вернуться в реальность после того, как его граждане совершили теракт в «Крокус Сити Холле», а российские силовики стали активно продвигать версию об «украинском следе». Суд над задержанными боевиками еще идет, и, вероятно, его исход будет зависеть от политической конъюнктуры — во всяком случае, то, кто будет признан в итоге заказчиком атаки.

От шока до возможностей

Война России с Украиной, которая привела к масштабной изоляции Москвы от западного рынка, стала для Центральной Азии моментом невиданных ранее возможностей.

Впервые за долгую историю отношений внутри постсоветского пространства Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан оказались нужны России если не больше, то, по крайней мере, не меньше, чем она им.

Однако этот простой и даже очевидный вывод не должен ограничивать понимание действий руководства стран региона в данной ситуации. Хотя бы потому, что одна из пяти республик за это время сумела нарастить товарооборот не только с Москвой (во многом — за счет обхода санкций), но и с Украиной. Это Туркменистан, который всегда стоял особняком из-за достаточно низких институциональных связей с Кремлем. Недалеко ушел и Узбекистан — у него торговый оборот с Киевом остался примерно на том же уровне, но тоже с положительной динамикой. Например, в 2023 году именно Украина неожиданно стала крупнейшим поставщиком яблок в Узбекистан. Все это — не случайность, а результат планомерных усилий Ашхабада, Ташкента и Киева, которые поставили амбициозную цель — наращивать торговлю, несмотря на неизбежные трудности.

Например, еще в 2019 году в Ташкент приезжал замминистра развития экономики, торговли и сельского хозяйства Украины Тарас Качка. А в 2020 году министр инвестиций и внешней торговли Узбекистана Сардор Умурзаков и посол Украины Николай Дорошенко договорились довести товарооборот между странами до $1 млрд. И это, возможно, уже произошло бы, если бы не война — в 2021 году объем торговли составил рекордные $737 млн, выведя Украину на восьмое место в рейтинге экономических партнеров Ташкента. Встречи с чиновниками, посвященные укреплению сотрудничества, проводил и туркменский посол в Киеве — он обсуждал эту тему с замминистра иностранных дел страны Эмине Джапаровой.

Тесное взаимодействие Украины, декларировавшей прозападный и демократический выбор, с одной из самых закрытых автократий мира — Туркменистаном — не должно удивлять. Это следствие долгого взаимного опыта.

«Мало кто помнит, что до 2006 года Туркменистан был единственным поставщиком природного газа в нашу страну. Сегодня мы понимаем, что восстановление старых конструкций сотрудничества в газовой сфере невозможно. Главный транзитер туркменского газа в Украину превратился в агрессора. Газотранспортная артерия САЦ (Средняя Азия — Центр) мощностью 55 млрд м3 в год почти не работает»,

— пишет в своей статье посол Украины в Ашхабаде Виктор Майко. Туркменский газ действительно в свое время был для Украины серьезной надеждой снизить зависимость от самого сильного и опасного соседа — России, о чем POLITIK уже писал в статье о международных контактах Ашхабада. Однако неудивительно, что усилиями Москвы этот транзит был перекрыт.

Очевидно, что ввиду невозможности транзита украинских товаров через территорию России весь товарооборот вынужден идти через Грузию, Азербайджан и Каспийское море. По сути, это тот самый Срединный коридор (Middle Corridor), который Китай и страны Европы пытаются развивать как альтернативу морским перевозкам и железнодорожному транзиту через Россию, но пока не очень успешно.

«Путь по этому маршруту из Китая до Румынии должен занимать не более 20 дней, — говорит POLITIK азербайджанский политический аналитик Шуджат Ахмадзада. — Однако реальное время сильно варьируется от множества факторов и может занимать 40–50 дней. Из-за этого для глобальных перевозок Срединный коридор сильно проигрывает привычному морскому маршруту, однако для связи Кавказа с Центральной Азией он — основной. Другие возможные пути, например, в обход Каспийского моря с юга, через Иран, — еще сложнее».

Примечательно, что именно в октябре 2022 года Ташкент договорился с туркменскими властями об использовании порта Туркменбаши, а уже в декабре через него отправился первый контейнерный поезд в Болгарию.

 Присутствие украинских товаров на полках заметил и другой собеседник POLITIK, исполнительный директор общественного фонда «Аппликата — центр стратегических решений» Кубатбек Рахимов из Бишкека. «Моющие средства и косметика в Кыргызстане представлены товарами одних и тех же брендов, которые попадают в страну тремя разными путями, — говорит он. — Напрямую из Западной Европы, России и Восточной Европы. Это видно буквально по наклейкам — там либо есть маркировка ЕАЭС и русский язык, либо украинский, грузинский и азербайджанский. Если это происходит, значит, у дистрибьюторов есть резон ввозить эти товары по каспийскому маршруту, возможно, обходя какие-то ограничения. Разумеется, есть и знаменитая украинская кондитерская продукция — той же фабрики Roshen, а также украинский металлопрокат, станки, промышленная химия и медикаменты. Вообще, украинские лекарства — дженерики — всегда были популярны в Центральной Азии как более дешевые».

Что же касается торговли Центральной Азии с Россией и через Россию, то она за три года войны переживала как взлеты, так и падения.

Последнее — из-за серьезных проблем с логистикой, не готовой к быстрым изменениям. «Насколько я знаю, узбекские предприниматели стали активно использовать порт Усть-Луга в Ленинградской области для транзита товаров», — рассказывает POLITIK узбекистанский дипломат, пожелавший остаться неизвестным. Другой собеседник POLITIK из Ташкента говорил о чрезвычайной нагрузке на Байкало-Амурскую магистраль и порт Владивостока, на которые пришлось перенаправить другую часть узбекистанского потока после начала войны.

«Узбекские перевозчики активно пользовались КПП «Нехотеевка» между Белгородской и Харьковской областями. Через него товары доставлялись и в саму Украину, и в Молдову, и в Польшу. Когда же мы к 2023 году перестроились на порт Владивостока, то столкнулись со страшными простоями», — говорит собеседник (контейнерный поезд компании Fesco по маршруту Ташкент — Владивосток был запущен задолго до войны).

Однако, по мнению собеседника POLITIK, именно осознание необходимости создавать новые торговые пути позволило сдвинуть с мертвой точки проект железной дороги Узбекистан — Кыргызстан — Китай (о нем в POLITIK есть отдельный материал). В этом с ним согласен и источник POLITIK в правительстве Кыргызстана.

Страны ЕАЭС, к которым в регионе относятся Казахстан и Кыргызстан, ожидаемо используются для масштабного обхода антироссийских санкций, наложенных Западом. Причем маленький Кыргызстан преуспел в этом не меньше огромного соседа. Причина — в стиле работы кыргызстанской таможенной службы, которая готова идти на уступки любым импортерам, либеральной финансовой политике и возможности регистрации ОсОО — аналога российского ООО с уставным капиталом всего в 1000 рублей. Этим активно пользуются российские юридические лица, которые открывают свои представительства в Кыргызстане и занимаются реэкспортом практически любых товаров, пользуясь привилегиями общего таможенного пространства. В результате в небольших кыргызских селах порой появляются компании с миллионными оборотами.

«Бишкек достаточно быстро осознал, что новая ситуация дарит серьезные возможности, и стал пользоваться ими, невзирая на какие-то моральные принципы, — говорит POLITIK Кубатбек Рахимов. — Мы просто зарабатываем деньги на схемах столь запутанных, что их порой невозможно отследить».

Такой подход уже привел к тому, что один из банков Кыргызстана — «Керемет» — попал под санкции, и 17 февраля Национальный банк республики призвал финансовые организации действовать осторожнее, чтобы не усугублять ситуацию (о санкционном давлении на Центральную Азию и попытках их обходить у POLITIK есть отдельный материал).

При этом сложность схем обхода санкций и частые манипуляции со статистикой в регионе приводят к тому, что реальные объемы собственной торговли Казахстана, Узбекистана или Кыргызстана практически невозможно отделить от российского реэкспорта. Реэкспорта становится так много, что иногда он оказывается нежелательным для самой России. Например, весной прошлого года правительство РФ решило «уточнить» порядок расчета утильсбора для автомобилей из стран ЕАЭС, так как растаможка там выходила значительно дешевле, чем если доставить машину в Россию из Китая, Грузии или другой страны за пределами таможенного союза. Впрочем, подобный ограничительный механизм сработал только для относительно недорогих китайских и корейских автомобилей, в то время как машины премиум-класса европейских и американских марок по-прежнему попадают в Россию из Центральной Азии.

Еще одним неизбежным следствием конфликта стало падение курса национальных валют. Например, казахстанский тенге только за последний год девальвировался на 15%, подорожали товары и в целом жизнь. И хотя Казахстан пытается диверсифицировать свои внешнеторговые отношения, географическое расположение рядом с Россией и ЕАЭС не дают экономике республики большого пространства для маневров.

Буквально накануне третьей годовщины начала войны длящиеся боевые действия напрямую отразились на торговле одной из стран Центральной Азии. Речь об атаке украинских беспилотников на нефтеперекачивающую станцию «Кропоткинская» в Краснодарском крае. В Киеве не отрицают: удар нанесли именно они, чтобы сократить поставки нефти для российской армии. Между тем станция «Кропоткинская» — часть инфраструктуры Каспийского трубопроводного консорциума, который принадлежит российским компаниям лишь частично и обеспечивает прокачку казахстанской нефти в порт Новороссийска. Повреждение станции уже стало поводом для серьезного недовольства Астаны. Как заявил представитель МИД Казахстана Айбек Смадияров, эта ситуация будет обсуждаться по дипломатическим каналам.

При этом, как ранее писал POLITIK, растущие демографически и экономически Казахстан и Узбекистан за последние полтора года стали потребителями российского газа, которого оказалось в избытке после потери европейского рынка.

Этот поворот можно назвать историческим, потому что вся инфраструктура, построенная в советское время, была рассчитана на поставки газа из Центральной Азии в Россию, а не наоборот. Другими словами, российско-украинская война застала страны Центральной Азии врасплох.

Логистические и торговые связи оказались в зоне турбулентности, а потенциальные политические последствия заставили игроков региона, попавших в ловушку между крепкими связями с Россией и желанием экономического сближения с Западом, крайне осторожно подбирать формулировки и вырабатывать позицию. Тем не менее, несмотря на первоначальный шок, центральноазиатским республикам удалось адаптироваться к происходящему, а у некоторых из них даже получилось извлечь из войны свою выгоду, умудрившись сохранить отношения со всеми сторонами конфликта. При этом основной посыл, исходящий из региона с 24 февраля 2022 года, остался неизменным: лучше б не было войны.

Отправляли ли гуманитарную помощь в Украину?

Читать
Казахстан — да, и на государственном, и на общественном уровне. Государство отправляло продукты питания, лекарства, постельные принадлежности. Однако объем был небольшим (как утверждают в посольстве Украины в Астане, на $2,5 млн , в то время как, например, Азербайджан за все время войны отправил на $40 млн) и весь – в 2022 году.
Негосударственные пункты сбора помощи по-прежнему работают и в Алматы, и в Астане, но, как отмечают волонтеры, энтузиастов становится все меньше. Ярким и запоминающимся проектом казахстанского бизнеса и диаспоры в Украине стала «Юрта незламностi» («несокрушимости»). Это настоящие казахские юрты, которые устанавливают в разных городах Украины и предлагают там помощь: горячее питание, зарядку телефонов и прочее.
Узбекистан — да, но на государственном уровне тоже только в 2022 году. В 2023-м была еще одна партия, собранная НКО и бизнесом.
Таджикистан — нет.
Кыргызстан — нет на государственном уровне, но да — на общественном. При этом одна из парламентских фракций  — «Бутун Кыргызстан», вместе с «Единой Россией» отправила партию гуманитарной помощи в подконтрольную Вооруженным силам РФ часть Донбасса. Госкомитет национальной безопасности Кыргызстана не прокомментировал сам факт передачи гуманитарной помощи на спорную территорию, но осудил заявление одной из активисток партии. «Простые люди говорят: пусть бы Путин взял Кыргызстан — к себе, в Россию. Потому что российский президент заботится о своем народе. А в России ведь живут не только русские, но и те же сибирские кыргызы, якуты, буряты и множество других народностей — и все живут мирно, потому что это их дом», — заявила Динара Чолпонова.
Туркменистан — да, на государственном уровне в 2022 и 2023 годах

Политические контакты с Киевом после начала войны:

Казахстан
 Касым-Жомарт Токаев и Владимир Зеленский говорили по телефону четыре раза: 2 марта и 23 июля 2022 года, 16 февраля 2023 года и 2 февраля 2024 года. В сентябре 2024 года главы МИД Казахстана и Украины встречались на Генассамблее ООН в Нью-Йорке. Хакерская группа «Берегини» в мае также распространяла документы о подготовке визита в Астану высокопоставленной делегации из Киева, чтобы организовать закупку необходимого оборудования для нефтепереработки, генерации электроэнергии и других отраслей. Однако подобный визит так и не состоялся. Что касается работы посольств, то после отзыва из Астаны посла Украины Петра Врублевского в октябре 2022 года (это произошло после того, как он заявил в интервью: «Чем больше мы убьем русских сейчас, тем меньше придется их убивать нашим детям»), новый глава дипмиссии до сих пор не назначен — его функции выполняет временный поверенный. При этом посол Казахстана в Украине Дархан Калетаев, несмотря на периодически возникающие слухи об отзыве, продолжает работу. 
Наиболее тесные контакты с Казахстаном поддерживает один из депутатов Верховной рады Украины Сергей Нагорняк. Он — один из авторов проекта «Юрта незламностi», а также руководитель группы по межпарламентским связям с республикой.

Узбекистан
О каких-либо встречах или телефонных разговорах между узбекистанскими и украинскими чиновниками с 2022 года не сообщалось. Однако в год начала войны Шавкат Мирзиёев тепло поздравил Владимира Зеленского с Днем независимости Украины. Вероятно, это связано с тем, что дипломатическим отношениям между странами исполнилось 30 лет. «Желаю Вам крепкого здоровья, семейного счастья, успехов в Вашей ответственной государственной деятельности, а дружественному украинскому народу — мира и благополучия», — написал президент Узбекистана.

Таджикистан
 О встречах или телефонных разговорах высших чиновников с украинскими коллегами не сообщалось. Однако в мае 2022 года посол Таджикистана в Киеве встретился с замглавы МИД Украины. «В ходе переговоров стороны обсудили текущее состояние и перспективы двусторонних отношений, уделив особое внимание укреплению и развитию сотрудничества Таджикистана и Украины в рамках международных и региональных организаций, также торгово-экономических, гуманитарных и дальнейшего расширения договорно-правовой базы», — говорилось в сообщении. Позднее посол проводил и другие встречи в Киеве — например, с представителями Торгово-промышленной палаты и министром культуры Украины.
Туркменистан
О публичных контактах руководства Туркменистана с украинскими чиновниками после 2022 года не сообщалось. Однако посол страны в Киеве недавно посещал библиотеку имени поэта Махтумкули Фраги. Примечательно, что в честь 300-летия со дня рождения этого же поэта Владимир Путин посещал Ашхабад, где встретился как с туркменским, так и с иранским лидером. Накануне этого визита МИД Украины опубликовал обращение: «Украина надеется, что руководство Туркменистана осознает, что Путин — это военный преступник, на которого выдан ордер Международного уголовного суда за незаконную депортацию и вывоз украинских детей с оккупированных территорий Украины в Россию». Однако в Ашхабаде на это никак не отреагировали. Также посольство Туркменистана в Украине сообщало о встречах посла Тойли Атаева с представителями Государственной миграционной службы Украины и двумя заместителями министра иностранных дел Украины.
Кыргызстан
Как и казахстанский коллега, глава МИД Кыргызстана Жээнбек Кулубаев встречался с главой МИД Украины Андреем Сибигой в Нью-Йорке в сентябре 2024 года. Остальные контакты с украинской стороной (по крайней мере, публично) выполняются лишь силами посольства страны в Киеве, которое на сегодняшний день работает в ограниченном составе — из трех человек. Однако посол Идрис Кадыркулов (ранее он возглавлял ГКНБ республики) в интервью изданию Economist.kg рассказывал, что такие контакты весьма обширны. «Только в 2023 году диппредставительством проведен целый ряд мероприятий с участием официальных властей Украины, местной интеллигенции, дипкорпуса, депутатов Верховной рады Украины, деловых кругов, диаспоры и других. Наработаны хорошие контакты с Торгово-промышленной палатой Украины и Украинским национальным комитетом Международной торговой палаты (ICC)», — говорил он в феврале 2024 года.

Заявления государственных лидеров о войне в Украине:   

Садыр Жапаров, Кыргызстан
25 апреля 2022 года
«Конечно, потеря жизней с обеих сторон — это трагедия для всех нас. Без войны было бы лучше. Обе стороны имели равные возможности предотвратить войну. Однако обе стороны начали получать искаженную информацию, в результате начался конфликт.
Обе стороны ввели президентов в заблуждение. Вместо того, чтобы пытаться остановить войну, лица, которые подкидывали дрова в костер, усиливают вражду. Наоборот, войны бы не было, если бы настаивали на выполнении Минских соглашений. Его подписали не только Россия и Украина, но и Германия и Франция.
А мы маленькое государство. У нас нет влияния. Выиграли бы они сразу, если бы мы поддержали одну сторону?»
Это интервью в настоящее время удалено с сайта государственного агентства «Кабар». Более того — на следующий день руководитель агентства Кубанычбек Таабалдиев был уволен.
13 октября 2024 года     
«Это (рекомендации от западных стран не сотрудничать с Россией. — POLITIK), конечно, неправильно, потому что, когда я езжу по Европе, они говорят одно, но делают другое. Сами тоже. Есть европейские страны, которые входят в НАТО или Европейский союз, они же сотрудничают с Россией. А нам они не должны или говорить, указывать, или просить, чтобы мы не сотрудничали с Россией или с СНГ».    
Касым-Жомарт Токаев, Казахстан
1 марта 2022 года      
«Наша позиция должна исходить из критической необходимости обеспечения безопасности, суверенитета и территориальной целостности нашего государства. Как страна, принявшая у себя саммит ОБСЕ в 2010 году, мы настаиваем на принципе неделимости евразийской безопасности. Об этом я заявил в ходе визита в Москву 10 февраля. Принцип неделимости и общности безопасности предполагает взаимное понимание на основе взаимного доверия. К сожалению, этого не произошло. Минские соглашения остались на бумаге, что привело к военным действиям на территории Украины. Геополитическая ситуация беспрецедентным образом обострилась, и сейчас впору говорить о необратимости этой тенденции. Поэтому мы призываем оба государства к нахождению общего языка за столом переговоров, к достижению договоренности и согласия. Другого пути нет. Худой мир лучше доброй ссоры. Без мира не будет развития. Казахстан, со своей стороны, готов оказать всяческое содействие, включая посреднические услуги, если они, конечно, понадобятся».
17 октября 2024 года

«Россия в военном отношении непобедима. Это факт, подтверждаемый и военным потенциалом России, и поддержкой населения этой страны политики президента [Владимира] Путина, и самой историей. Поэтому мы считаем необходимым искать варианты мирного урегулирования и поддерживаем реалистичные планы всех государств, включая Китай и Бразилию. Другого пути нет».
13 февраля 2025 года
«Мы с самого начала выступали за прекращение войны, за то, чтобы путем дипломатических переговоров прийти к согласию и соглашению. Наша позиция становится реальностью, две крупные державы начали политический диалог. Это положительная тенденция, она пойдет на пользу и Казахстану»

Шавкат Мирзиёев, Узбекистан


Президент Узбекистана ни разу не высказывался об украинской войне однозначно и напрямую. Вместо этого его позицию пересказывали другие.
25 февраля 2022 года
На следующий день после начала войны Шавкат Мирзиёев созвонился с Владимиром Путиным. Однако пресс-служба президента Узбекистана описала этот разговор очень сухо, сообщив что, «был обсужден ряд актуальных вопросов узбекско-российского сотрудничества» и «состоялся также обмен мнениями по международной и региональной повестке, в том числе складывающейся ситуации вокруг Украины». Однако пресс-служба Кремля интерпретировала тот же разговор иначе. Там заявили, что Шавкат Мирзиёев «выразил понимание предпринимаемых с рссийской стороны действий». Что на самом деле сказал в разговоре президент Узбекистана, можно будет узнать лишь через десятилетия, когда будут рассекречены архивы со стенограммами.

28 февраля 2022 года
Пресс-секретарь президента Узбекистана Шерзод Асадов прокомментировал тот же телефонный разговор, реагируя на многочисленные вопросы журналистов с просьбой о пояснениях.                    
«Президент России проинформировал главу нашего государства о причинах и обстоятельствах принятого решения о специальной операции. В свою очередь, лидер Узбекистана выразил надежду на скорейшее нахождение сторонами взаимоприемлемых путей урегулирования ситуации и недопущение ее дальнейшей эскалации. Хотел бы особо отметить, что Узбекистан занимает взвешенную, нейтральную позицию по этому вопросу», — уточнил он.
13 марта 2023 года  
Выступая на узбекском языке во время визита в Сурхандарьинскую область, Шавкат Мирзиёев сказал: «Большие страны сейчас говорят: "Узбекистан, ты на чьей стороне? Хватит быть нейтральным, переходи на эту сторону или на ту сторону". Твердо-твердо об этом говорят. И сами говорят, и их представители тоже призывают к этому, говоря: "Нам нужен Узбекистан в Центральной Азии. [Население] достигло 36 миллионов человек, через три-четыре года будет 40 миллионов". Спрашивают: "Ты на чьей стороне?» Как нужно ответить на такой тяжелый вопрос? Ответ один: я на одной стороне, я готов умереть за мою нацию, народ, интересы великого Узбекистана».                                                
Хотя это высказывание полностью лишено контекста и в нем нет ни слова «Украина», ни указания на конкретные «большие страны», можно с уверенностью сказать, что оно имеет отношение к конфликту — тем более что именно этот 25-секундный отрывок из его речи опубликовал пресс-секретарь Шерзод Асадов.
6 июня 2024 года    

Владимир Путин, комментируя свой визит в Узбекистан в мае 2024 года, сказал журналистам: «Президент Мирзиёев, конечно, выступает активно за мирное урегулирование украинского кризиса, неоднократно говорил об озабоченностях Узбекистана в связи с тем, что происходит на Украине. Но мы благодарны президенту за то, что политика Узбекистана здесь носит явно выраженный такой нейтральный характер и очень взвешенный».
Эмомали Рахмон, Таджикистан

Президент Таджикистана ни разу не давал никаких оценок действиям России против Украины. Его имя в этом контексте упоминалось лишь однажды — когда спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко посещала Душанбе 25 февраля 2022 года.      
«Перед отъездом я разговаривала с Владимиром Владимировичем, он просил передать вам дружеский привет, наилучшие пожелания, тепло вспоминал вашу последнюю встречу в декабре прошлого года в Санкт-Петербурге, поручил мне проинформировать вас о ситуации, которая сейчас происходит вокруг Украины», — сказала она. Как отреагировал на это Рахмон, неизвестно.
Сердар Бердымухамедов, Туркменистан

Желание Ашхабада избежать любых высказываний о войне в Украине приняло гротескную и даже несколько комичную форму. Боевые действия не упоминались не только ни в одном выступлении президента или других чиновников, но даже в государственной прессе. Более того — когда в октябре 2022 года газета «Нейтральный Туркменистан» взяла интервью у посла Украины в Ашхабаде Виктора Майко, в нем не было ни слова об идущем уже полгода конфликте (интервью удалено с сайта издания, но отрывки доступны из перепечаток).
Поздравление Владимиру Зеленскому от Сердара Бердымухамедова в честь Дня независимости Украины от 2022 года тоже не содержало упоминаний об идущей войне.

Экспертные комментарии:

Константин Скоркин, украинский политолог и исследователь Донбасса
Один из главных уроков этой войны для Украины: для ведения успешной внешней политики, особенно в кризисные моменты, недостаточно быть на хорошем счету у Запада, не принимая в расчет остальной мир. Это наиболее рельефно проявилось в отношениях со странами Глобального Юга, где украинская дипломатия не могла преодолеть российское влияние, но также это характерно и для отношений Украины с постсоветскими странами Центральной Азии.
Украина заранее отнеслась к региону как сфере геополитического влияния России и Китая, поэтому основной упор делался на отслеживание участия этих стран в помощи России. Основной целью политики в отношении Центральной Азии было добиваться запрета на доступ компаний из государств ЕАЭС на европейский рынок, если они участвуют в обходе санкций, и введения санкций против них самих. Логичная политика в условиях войны, но так упускается возможность превращать врагов в друзей. С другой стороны, возможные выгоды от участия в российских схемах на текущем этапе превышают все, что могла бы предложить Украина.
Между тем у Украины была широкая история партнерства со странами Центральной Азии. Например, при президенте Кучме Туркменистан был ключевым партнером в поставках газа. Война неизбежно отразилась на экономических взаимоотношениях  — например, украинский экспорт в Казахстан за 2022 – 2023 гг. упал на 77%, в 2023 году Казахстан прекратил поставки угля в Украину. Можно предположить, что в дальнейшем эти связи будут только ослабевать.
Недостаточно успешно Украина использовала тему противостояния российской экспансии, что является болезненной темой и для стран этого региона — особенно Казахстана, чьи северные области часто называют одной из вероятных целей российского империализма. По данным исследования Paperlab, в Казахстане 26% респондентов возлагали ответственность за полномасштабную войну на Россию, а 20% на Украину — то есть российская информационная повестка не была настолько доминирующей. В Кыргызстане ситуация была другой — там на Украину возлагали ответственность в 2022 году —36%, а в 2023-м — 25%, в то время как на Россию — 14 и 15% соответственно.
С другой стороны, уже сам факт, что официально страны Центральной Азии не стали поддерживать российскую агрессию при всех бенефитах, которые они имеют от сотрудничества с Москвой, — уже большой плюс по нынешним временам глобальной поляризации. Страны региона пытаются вести свою игру, и сложно их в этом обвинять.
Александра Прокопенко, научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии, эксперт по российской экономической политике
Поговорить о влиянии войны на Центрально-Азиатский регион хочется не только в виде цифр — для этого достаточно посмотреть, как изменился товарооборот. Страны стали экономическими прокси России не только для подсанкционных товаров, но и для вполне обычных — товаров потребительского спроса, которые стало проще возить через страны ЕАЭС, чем напрямую. В некоторой степени это плюс для стран региона, потому что позволило людям заработать и положительно отражается на экономической динамике. Однако война показала, насколько экономики этих стран и России взаимозависимы. Особенно ярко это было видно на начальном этапе, когда из-за движения денежных масс стали колебаться курсы валют. Некоторым правительствам — в Казахстане это было точно — нацбанкам даже приходилось тратить золотовалютные резервы, чтобы стабилизировать курс.

Но, пожалуй, главным стало психологическое изменение. В России было принято пренебрежительно относиться к своим партнерам по ЕАЭС, а после начала войны оказалось, что они важны для выживания самой  РФ — через них идут важнейшие цепочки поставок. Это стало для российских чиновников и бизнесменов большим открытием. Роль стран Центральной Азии, конечно, выросла. Они сумели соблюсти баланс и в отношениях с Россией, и в отношениях с Западом — чтобы торговать, но по возможности не сильно спонсировать российскую военную машину и не отправлять своих людей на убой, хотя такие попытки предпринимаются. И все же Россия для этих стран по-прежнему главный рынок притяжения. Это рынок сбыта, рынок труда и главный поставщик многих товаров. Бюрократии стран региона и России хорошо знакомы друг с другом, и им комфортно вместе политически. Осознав свою зависимость от Москвы, они попытаются снизить ее, но лишь до определенного предела. Все это, конечно, было фоновым знанием, но война подчеркнула его и вынесла на передний план.
Темур Умаров, специалист по Центральной Азии, научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии

Мои мысли о влиянии войны на регион не прямолинейны. Все они уходят корнями во времена до 2022 года. На мой взгляд, война лишь укрепила или ослабила какие-то тенденции, которые были и раньше.
Первое — война лишний раз продемонстрировала зависимость стран Центральной Азии от России, что проявляется во всех сферах отношений. Сколько бы ни говорили о том, что Китай заменил Россию, — на самом деле говорить об этом очень рано. 

Второе — война доказала необходимость странам Центральной Азии дружить, держаться вместе, всячески укреплять отношения эксклюзивно, без участия третьих игроков. Но и этот процесс не начался 24 февраля 2022 года. Война лишь укрепила это желание.
И третье — Центральная Азия обнаружила к себе интерес внешних игроков, в том числе стран Запада. Они стали подходить к региону более прагматично, менее идеологически. Они меньше говорят о необходимости менять местные политические режимы, но активно налаживают экономическое взаимодействие.

Станислав Притчин, заведующий сектором Центральной Азии Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН

Страны Центральной Азии с началом кризиса соблюдали нейтралитет, но в разные периоды они реагировали на определенные ситуации неодинаково. Например, мы видели, как президент Кыргызстана на своей личной странице в Facebook в целом с пониманием подошел к тому, почему Российская Федерация начала СВО. Казахстан, по некоторым данным, сначала колебался по вопросу поставок военной техники, но потом решением Совбеза Казахстана было принято решение ввести мораторий на экспорт в любую страну, чтобы этот нейтралитет подтвердить. 
Россия ни по формальным, ни по неформальным каналам не добивалась того, чтобы страны поддержали ее даже в момент Курской операции, хотя тут были основания для подключения 4-й статьи договора ОДКБ. Но интересы Центральной Азии все равно оказались затронуты боевыми действиями. Главный пример — атака  ВСУ по станции «Кропоткинская», хотя ранее удары по порту Новороссийска тоже наносили косвенный ущерб экспорту казахстанской нефти. 
Я с удивлением воспринимаю утверждения, что железная дорога Узбекистан — Кыргызстан — Китай — это якобы следствие СВО. Этот проект рассматривается так много лет, и хотя он перешел в исполнение, до сих пор остаются вопросы, каким образом будет финансироваться самый протяженный — кыргызский участок. Сложности, из-за которых дорога не строилась, всегда были внутренними. 
В целом необратимых последствий СВО для региона я не вижу. Никто не отказался от сотрудничества с Россией, никто не вышел из какой-либо организации. Да, есть сложности в банковской сфере, но это скорее относится к готовности стран Центральной Азии противостоять странам, которые не хотели бы видеть сотрудничество с Россией.
Китай, безусловно, усилил свое присутствие в регионе, опасаясь, что в момент отвлечения России свободное место займут западные игроки. У Китая блестящие показатели товарооборота, и в некоторых случаях это скрытая торговля с Россией — потому что, например, Кыргызстан точно не мог купить китайских товаров на $15 млрд. 
Я не согласен с логикой, что страны региона стали некой зоной без внешнего влияния, Nobody`s backyard. Вообще, концепция «заднего двора» — западная. Но она не годится еще и потому, что контакты местных чиновников с российскими происходят в еженедельном режиме и вполне публично. Никакой угрозы того, что Россия «потеряет» регион, потому что не занимается им, потратив все ресурсы на Украину, просто нет.

Над материалом работали Кирилл Кривошеев, Вячеслав Половинко и Алибек Мукамбаев.